Анатолий Осипов.
Дроздовцы на Херсонщине

«Впереди лишь неизвестность дальнего похода, но лучше славная гибель, чем позорный отказ от борьбы за освобождение России! Это символ нашей веры!» М. Г. Дроздовский. Яссы. 26 февраля 1918 г. Все больше времени отделяет нас от трагического лихолетья – октябрьского переворота и последовавшей за ним опустошительной гражданской войны. Для поколения, не ощутившего на себе ее горячего дыхания, вся она спрессована в «Чапаеве» и, следовательно, практически неизвестна. Наряду с неизбежными ужасами любой войны, с предательством и трусостью, были в ней примеры беззаветного мужества и самоотречения во имя спасения поруганного Отечества. Одной из самых ярких страниц антибольшевистского движения на юге России стал поход отряда полковника Дроздовского, проделавшего 1200-верстный путь от Ясс до Новочеркасска для соединения с Добровольческой армией генерала Корнилова. Большая часть этого беспримерного похода проходила по территории Херсонской губернии. Здесь начался боевой путь одного из самых доблестных добровольческих соединений Белой армии. Здесь, под Каховкой, впервые принял он бой с красногвардейскими отрядами и понес первые потери. Весной 1917 года временное правительство издало «приказ №1». Он вводил в армии институт комиссаров, отменял отдание чести офицерам, чем практически уравнивал их с нижними чинами. Это был первый шаг на пути полной дискредитации командования, которому новое революционное правительство оставило лишь хозяйственные функции. Авторитет офицерства был сведен на нет. Оказалась разорванной та тонкая духовная нить, которая связывала воедино солдата и офицера. В результате, первоначально доброжелательно настроенный по отношению к новой власти, офицерский корпус был глубоко разочарован. Императорской армии не стало. На ее месте митингующие толпы чинили дикие расправы над своими начальниками. Пока Временное правительство занималось приятными разговорами под сводами Таврического дворца, на фронтах затравленные и уставшие офицеры стреляли себе в висок, предпочитая пулю гнусному оскорблению. С падением армии пала прежняя Россия. Либеральная буржуазия перерубила, наконец, сук на котором сидела. Одна шестая часть суши и великая Империя распалась на автономии. Одну из них, Украину, возглавила Центральная Рада. По территории Украины проходил тогда Румынский фронт, менее всего пострадавший от центральный нововведений. С целью сохранить боеспособность хоть части войск, генерал Щербачев приступил к переформированию армейских корпусов в национальные украинские соединения. На Румынском фронте сложились благоприятные условия для добровольчества – духовного и военного единения людей, для которых присяга родине никогда не была пустым звуком. Оскорбленные офицеры ждали лишь сигнала для начала борьбы. Щербачев никак не отреагировал на письмо генерала Алексеева, в котором сообщалось о целях и задачах только что созданной Добровольческой армии и занял выжидательную позицию. Инициатива пришла снизу. Командир 14-й пехотной дивизии полковник Михаил Гордеевич Дроздовский после настоятельных просьб получил официальное разрешение на формирование добровольческих частей. Истинный русский патриот, он принялся собирать вокруг себя единомышленников и накапливать военное имущество. Разоружая колонны дезертиров, бегущих с фронта, Дроздовский захватил четыре 3-х дюймовых орудия и сумел прекрасно вооружить и обмундировать своих людей. Но их было слишком мало. Со всего Румынского фронта пришло только 900 человек. Как писал в своих воспоминаниях Деникин, – «Одесса, в которой насчитывалось 15 тыс. офицеров, эта прекрасная Ниневия, где все продается и все покупается – не откликнулась вовсе…». Зато пришедшие стали золотым цементом, спаявшим дроздовцев в великое братство легендарной дивизии. 27 января 1918 г. Украинская республика присоединилась к позорному Брестскому миру с Германией. Немецкие полки, переступив обнаженную русской неразберихой границу, двинулись вглубь страны. Вчерашний союзник России в войне, боярская Румыния, сочла для себя полезнее примкнуть к агрессору. В этой обстановке Дроздовский получил категорический приказ от украинского правительства о роспуске добровольцев. Тогда он сказал своим офицерам: «Не падайте духом! Только действительно неодолимая сила может остановить нас, а не ожидание возможности встретиться с ней». Центральную Раду и ее тевтонских друзей полковник Дроздовский такой силой не считал. Он решил немедленно двигаться на Дон, где Корнилов и Алексеев подняли священное знамя борьбы за поруганную Родину. Румыния, оккупировавшая Бессарабию, отказалась выпустить добровольцев с оружием в руках, но жерла орудий, наведенные на королевский дворец в Яссах, решили дело. 4 марта отряд сосредоточился в Дубоссарах. Где-то на пылающем Дону дрался отчаянный храбрец – генерал Корнилов. Горсть безумцев ломала сапогами ледяную кромку степных рек, опрокидывала в штыковых атаках большевистские полки и кровью своей щедро поила весеннюю пашню. Они уже знали, что Дон пал, а Корнилов и люди его рассеяны по широкому кубанскому простору. сомневающиеся остались. Дроздовский усадил отряд на подводы и двинулся ускоренным маршем. Юг России был объят анархией. Десятки тысяч дезертиров заполнили железнодорожные станции, признавая лишь власть нагана. Вооруженные отряды союзов фронтовиков уходили на восток, сея по пути панику и большевизм. Им в след маршировали стальные дивизии Вильгельма Второго, движением своим воплощая вековую мечту прусских феодалов о жизненном пространстве на востоке где хлеб, руда и безмолвные славянские рабы. 7 марта 1918 года отряд полковника Дроздовского выступил из Дубоссар, 15 – переправился через Буг у Александровки. Шли форсированными переходами по 60–70 верст в сутки. По железной дороге курсировали бронепоезда немцев, а в спину гремели дробовики красных партизан. Что за нелепая гримаса судьбы. Из блиндированных вагонов сыпались на насыпь конфискованные русские винтовки и немцы салютовали идущим Бог весть куда, но верных единожды данной присяге. Вчерашним врагам ничего не стоило расстрелять крохотный отряд из добротных крупповских орудий, но немецкие офицеры умели ценить истинную доблесть. Они беспрепятственно пропускают Дроздовского через железную дорогу у Снегиревки. 26 марта к отряду примкнул шедший из Измаила полковник Жебрак-Русанович и 130 добровольцев из состава Балтийской морской пехотной дивизии. По пути присоединялись гимназисты, студенты, юнкера. Из Херсона прибыл отряд полковника Басманова числом в 17 человек. Николаев дал 40 добровольцев. Население встречало их как избавителей. Из далеких сел приходили депутации прося спасти их от «душегубов», приводили связанных большевиков и членов советов. Суд был краток, а на утро отряд шел дальше. Первый бой с красными произошел возле переправы через Днепр. Когда дроздовцы вошли в Берислав, он уже был занят двумя батальонами 52-й германской дивизии. На левом берегу, в Каховке стоял большевистски настроенный отряд. Почти все слышали о Каховском плацдарме 1920 года. Но мало кто знает, что первый плацдарм был создан здесь добровольцами Дроздовского 28 марта 1918 года. На рыбачьих лодках и плотах они переправились через реку у села Малая Каховка. «Старые дроздовцы не забудут того тяжелого чувства, которые они испытывали в эту темную, холодную ночь. Казалось разум мутился, чувство раздваивалось… запутавшись безнадежно в удивительных жизненных парадоксах», – писал Деникин. Невольно они открывали путь захватчикам в широкие заднепровские просторы. Старая Каховка была взята. Отряд потерял двух убитыми и семерых раненными, которых оставили в немецком госпитале в Бериславе. Далее, разгоняя по пути красногвардейские отряды, через Нижние Торгаи, Нижние Серогозы, отряд вышел за пределы нынешней Херсонской области. Обессиленные в беспрерывных боях с красными донские казаки атамана Краснова оставляли Новочеркасск. «Неожиданно в семи верстах... (показался) Офицерский отряд полковника Дроздовского, силою в 1000 бойцов...Это была новая героическая сказка на темном фоне русской смуты» – вспоминал Деникин. Когда остатки Добровольческой армии вернулись из 1-го Кубанского (Ледяного) похода, в Ростове их встретили стройные шпалеры офицеров Дроздовского. Удивлено смотрели они на искалеченную и оборванную, но выстоявшую рать нового командующего – Антона Ивановича Деникина. Вышедший из строя Дроздовский отрапортовал: «Отряд...прибыл в Ваше распоряжение...Отряд утомлен непрерывным переходом, но в случае необходимости готов к бою сейчас...». Не по уставу, порывисто обнял Главнокомандующий невысокого полковника . У каждого из них был за плечами свой поход, но Вера была одна, и цель, выше которой нет ничего – избавление от врага своей многострадальной, но Великой России. В начале 1919 года наметился общий успех Белых армий генерала Деникина на юге и адмирала Колчака на востоке России. За год упорных боев на территории Кубани, Донской области и Донбасса VIII, IX, X, XIV армии красных были частично разгромлены и вытеснены в северные губернии России. К лету 1919 года положение Вооруженных сил юга России (ВСЮР) настолько упрочилось, что создались все условия для широкомасштабного наступления вглубь страны. 20 июня (все даты даны по старому стилю) генерал Деникин отдал свой знаменитый приказ N08878 о походе на Москву. 18 августа части 4-й пехотной дивизии генерал-майора Я. А. Слащева в составе 13 и 34 дивизий, Симферопольского офицерского полка и отдельной казачьей конной бригады, освободили от красных отрядов города Херсон и Николаев. 23 августа добровольческий десант, силой в 800 штыков, высадился в районе Большого Фонтана и занял Одессу. Почти одновременно генерал Бредов вытеснил из Киева петлюровцев. К этому времени Дроздовская дивизия, став 3-й дивизией Добровольческой армии, принимала участие во втором Кубанском походе, в боях за Ставрополь и Армавир. Под Ставрополем, лично ведя в атаку свою дивизию, доблестный полковник Дроздовский был ранен в ногу и скончался в Ростовском госпитале от заражения крови 1 января 1919 года. Через пол года дивизия стала официально именоваться Офицерской стрелковой генерала Дроздовского. В октябре 1919 белые были остановлены у Курска, Орла и Воронежа. Прорвавшаяся на стыке Добровольческой и Донской армий 1-я конная армия Буденного заняла станцию Касторную и продолжала стремительно развивать успех. Растянутые по двухтысячеверстному пространству от Одессы до Царицына, армии белых смешались. Территории, освобожденные от большевиков тысячами жизней лучших добровольцев за два года борьбы, терялись с головокружительной быстротой. В результате неудовлетворительного руководства войсками и плохого снабжения; морального надлома в душах и потери веры в своих начальников; в силу множества больших и малых причин, анализ которых выходит за рамки нашей статьи, Белые армии стремительно покатились к морю. Сохранившие некое подобие дисциплины цветные части генерала Кутепова в ожесточенных арьергардных боях не позволяли развеять прахом остатки разбитых войск. В конце февраля 1920 года боеспособные части Деникина были эвакуированы из Новороссийска в Крым. По городу, забитому тысячами раненных и тифозных, победно гарцевали захмелевшие от крови буденовцы с привязанными к лошадиным хвостам черными марковскими погонами. В самом Крыму дела обстояли несколько лучше. Здесь распоряжался человек, который, по его собственному определению, продлил гражданскую войну в России почти на год. Это был несколько экзальтированный, но твердый и решительный генерал Слащев. Переругавшись со всем высшим командным составом армии он, тем не менее, совершил то, что многим отчаявшимся казалось чудом на фоне общего развала и хаоса. Почти год генерал-майор Слащев со своим 3-м армейским корпусом, с большим или меньшим успехом, гонялся за повстанцами батьки Махно по Екатеринославщине и Херсонщине. С провалом общего наступления на Москву, решительно раскритиковав план главного штаба армии удержать силами 3-го корпуса Северную Таврию; он сколотил из обломков почти пятидесяти воинских частей боевую группу и занял Перекопские и Чонгарские укрепления. Последней, чудом оторвавшись от наседающих авангардов XIII красной армии Геккера, в Крым из Николаева и Херсона прорвалась 34-я пехотная дивизия генерала Напенина. За три первых месяца 1920 года Слащев отбил несколько попыток красных занять Крым. Как это удалось -знают юнкера, чьи кости усеяли перешейки у Чонгара, Армянска и Юшуни. В это время новый главнокомандующий, барон Врангель, железной рукой водворял в войсках дисциплину. По мере восстановления боеспособности частей, они направлялись на Перекоп в помощь Слащеву. Первыми подошли Дроздовцы генерала В. К. Витковского. Еще в 1919 году с легкой руки какого-то журналиста, дивизию прозвали «скорой помощью» Добровольческой армии. С целью воспрепятствовать очередной попытке противника ворваться в Крым, Врангель предпринял комбинированную десантную операцию на флангах XIII армии красных силами Алексеевской и Дроздовской дивизий, соответственно в Геническе и Хорлах. 2 апреля полки Витковского начали высадку. Она проходила в очень сложных погодных условиях, при пятибалльном шторме. Красные, числом до тысячи штыков, контролировали единственный, хорошо пристрелянный артиллерией канал, ведущий в порт. В селе Адамань (ныне Александровка Каланчакского района) Дроздовцы захватили трехдюймовую, четьфехорудийную батарею в полной запряжке, а в Чурюме (Алексеевка, того же района) были сожжены воинские склады и взят в плен на берегу Джарылгачского залива полк Латышской дивизии. «Дроздовская дивизия дралась блестяще, имея противника со всех сторон и испытывая недостаток в снарядах», – писал Врангель. Но при этом следует отметить, что корпус Слащева ни чем помочь дроздовцам не смог и дивизии пришлось пробиваться в Крым у Преображенки (Красный Чабан), через плотные боевые порядки красных, исключительно своими силами. Под генералом Витковским было убито две лошади. Наступление XIII красной армии было сорвано, но главное значение боя было моральным. Он показал, что дух армии жив и находится на высоком уровне. В первом, майском наступлении врангелевских войск на северную Таврию, Дроздовская дивизия находилась в резерве командующего 1-м армейским корпусом генерала Кутепова. Уже в Крыму она стала именоваться Стрелковой генерала Дроздовского. 23 мая Кутепов атаковал на перекопском направлении главные силы XIII армии во главе с ее новым командиром, бывшим полковником генштаба И. X. Паукой. Двигавшиеся впереди цепей английские танки прорвали проволочные заграждения. Красные оказывали упорное сопротивление. Особенно храбро дрались латышские части. Но уже через несколько дней противник утратил волю к сопротивлению и начал беспорядочный отход в северном и северо-восточном направлении. Около 12 часов 26 мая у Строгановки (Чаплынского района) остатки двух красных дивизий были настигнуты полками дроздовцев и прижаты к Сивашу. После короткого боя, атакованный аэропланами и расстреливаемый из пулеметов, враг сдался. Были захвачены 1.500 пленных, пять исправных орудий и три броневика. Но и победители несли серьезные потери. В 1-м дроздовском полку выбыли из строя все батальонные и ротные командиры. 28 мая дивизия заняла Асканию-Нову, а к 30 мая, действуя на правом фланге 1-го корпуса, передовыми разъездами вышла к Днепру у Софиевки (Каховского района). В этот же день Врангель приказал генералу Кутепову перебросить Дроздовскую дивизию Витковского на восток в район села Рубановка (Великолепетихского района). Вскоре на долю белых войск барона Врангеля, теперь называемых Русской Армией, выпала честь, почти исключительно силами одной пехоты, разгромить конный корпус Жлобы, численностью в 7, 5 тыс. сабель, который прорвал фронт и двигался на Мелитополь. Выказав полное неумение руководить крупными конными массами, Жлоба оказался в оперативном окружении корпуса Кутепова и пластунских (пеших) казачьих полков. Бросившись на юг, у немецких колоний Гельбштадт и Моргенау он попал под фланговый огонь перерезавшей ему путь Дроздовской дивизии. Потеряв до 80% бойцов и полностью удовлетворив потребность казачьих частей Врангеля в конском составе, неудачливый комкор ускользнул к своим. В Крым потянулись длинные колонны пленных. Последовавшие месяцы беспрерывных боев вписали в историю Дроздовской дивизии не одну славную страницу. 15 июля в Орехове был полностью пленен только что прибывший из Харькова отборный полк красных курсантов. В Камышевахе закончил свой земной путь крупный отряд интернационального сброда, переброшенный с колчаковского фронта добивать «черного барона». 20 сентября Дроздовцы, которыми к тому времени командовал, сменивший Витковского, Антон Васильевич Туркул, овладели станцией Синельниково, где захватили 3 тыс. пленных и три бронепоезда. Синельниково стало наивысшей точкой успеха военной компании генерала Врангеля в 1920 году на юге России и самым северным пунктом, занятым белыми. Приливная волна, исчерпав свой поступательный бег замерла, и медленно покатилась вспять. 15 октября шесть красных армий по всему фронту перешли в решительное наступление. Ударили ранние морозы. Десятилетиями южные губернии России не знали в это время таких холодов. Переправившись у Каховки, 1-я конная армия Буденного отрезала белых от Крыма. Удобно разместившись в теплых хатах Агаймана и Серогоз, Буденный с Ворошиловым спокойно ожидали, когда белогвардейцы начнут скопом сдаваться в плен и притащат с собой связанного Врангеля. Не подозревавшие о том, что как военная сила они больше не существуют, белые, стянули в кулак донские казачьи части генерала Барбовича. Двумя кавалерийскими дивизиями в 1-й конной армии стало меньше. Но об этом официальная советская историография не любила распространяться. Основной массе войск удалось прорваться в Крым. 21 ноября Дроздовцы заняли Сальковскую позицию на Чонгара. Начался завершающий акт вооруженной Белой борьбы. «И для героев есть предел», – с горечью сказал Врангель. Сделано было все, что в силах человеческих». Не нам спорить, ссылаясь на злой рок, усталость или предательство. Был эпический штурм Перекопа и самый яростный за всю историю гражданской войны, бой под Юшунью. «Белый лебедь с отчаянной силой бил крыльями перед смертью... Цепи красных, сшибаясь, накатывая друг на друга, отхлынули под нашей атакой, когда мы, белогвардейцы, в нашем последнем бою, как в первом, винтовки на ремне, с погасшими папиросами в зубах, молча, шли во весь рост на пулеметы», -вспоминал генерал Туркул. Капитан Потапов поднял своих солдат в одиннадцатую атаку, а те, просили его остаться за цепью, потому что он был последним офицером 2-го Дроздовского полка. «Что же вы одни, что ли, братцы пойдете?» – ответил капитан и повел остатки полка на Караджанай. Через минуту капитан Потапов был смертельно ранен в живот, и, оттащив мертвого за линию огня, полк поднялся в двенадцатый раз. Для любителей идеологически-выдержанных сентенций, -полк состоял исключительно из пленных красногвардейцев. Остатки армии получили приказ сосредоточиться в портах Крыма для эвакуации. Дроздовская дивизия погрузилась в Килен-бухте Севастополя на транспорт «Херсон». В два часа ночи 2 ноября «Херсон» вышел на внешний рейд Севастополя. А утром тысячам людей суждено в последний раз взглянуть на дымные берега любимой Родины. Так повелела судьба. Нам. не известно, жив ли сегодня последний дроздовец, корнет Второго офицерского конного полка Владимир Иванович Лабунский, но на русском, кладбище Сен-Женевьев-дю-Буа под Парижем, где он заказал себе место в Дроздовском пантеоне, автор статьи еще в 1994 году могилы его, к счастью, не видел. Известно лишь, что в 1990 году корнету Лабунскому исполнилось 89 лет. ПРИЛОЖЕНИЕ N1 Получив от командования Румынским фронтом согласие на формирование Добровольческих Отрядов для отправки их на Дон к генералу Корнилову, полковник М. Г. Дроздовский, только что назначенный командиром 142-й пехотной дивизии, обратился ко всем русским военным, служившим на Румынском фронте, с воззванием. РУССКИЕ ЛЮДИ! В ком живы совесть и честь – откликнитесь на наш призыв. Отечество наше на кануне гибели. Последствия анархии и позорного мира будут неисчислимы и ужасны... Нашим уделом будет рабство, еще более ужасное, чем татарское иго. Кто не понимает этого, тот безумец или предатель. Только правильно организованная армия, беспрекословно послушная воле начальников, воодушевленная сознанием долга и любовью к Отечеству, может спасти великий, но несчастный народ наш Только она одна может обеспечить ему свободу и светлое будущее. На основе строгой дисциплины – во имя спасения Родины на Румынском фронте формируется 1-я бригада РУССКИХ ДОБРОВОЛЬЦЕВ