Заговор против Царя. - Подготовка цареубийства. - План Гучкова. - Вариант Г.Е. Львова. - Крымовский заговор. - Морской план. - Образование масонского правительства.
Вопрос о насильственном устранении Царя в 1915-1917 годах стал краеугольным камнем масонской конспирации в России. В масонских кругах постоянно вынашивались планы цареубийства. "В 1915 году, - рассказывает в своих воспоминаниях масон А.Ф. Керенский, - выступая на тайном собрании представителей либерального и умеренного консервативного большинства в Думе и Государственном Совете, обсуждавшем политику, проводимую Царем, - в высшей степени консервативный либерал В.А. Маклаков (тоже масон. - О.П.) сказал, что предотвратить катастрофу и спасти Россию можно, лишь повторив события 11 марта 1801 года (убийство Павла I)". Керенский рассуждает о том, что различие во взглядах между ним и Маклаковым сводилось только ко времени, ибо сам Керенский пришел к выводу "необходимости" убийства Царя на 10 лет раньше. "И кроме того, - продолжает Керенский, - Маклаков и его единомышленники хотели бы, чтобы за них это сделали другие. Я же полагал, что, приняв идею, должно принять на себя и всю ответственность за нее, самолично пойдя на ее выполнение". Призывы убить Царя со стороны Керенского продолжались и позже. В речи на заседании Государственной Думы в феврале 1917 года он призывает к "физическому устранению Царя", поясняя, что с Царем следует сделать то же, "что совершил Брут во времена Древнего Рима".
Уже осенью 1915 года на собрании одной из лож масон Мстиславский (Масловский) заявил, что считает необходимым организовать заговор на жизнь Царя, что для такого заговора имеется возможность найти нужных людей среди молодого офицерства. Однако в то время это предложение было расценено как провокация и вызвало подозрение у многих членов ложи, что Масловский сотрудничает с полицией.[1]
Но на самом деле это был масонский камуфляж, ибо, по свидетельству лиц, близко стоявших к Верховному Совету российских масонов, в нем постоянно обсуждались вопросы, связанные с разработкой разных вариантов заговора против Царя. Как вспоминает масон А.Я. Гальперн, "разные члены Верховного Совета, главным образом Некрасов, делали целый ряд сообщений - о переговорах Г.Е. Львова с генералом Алексеевым относительно ареста Царя, о заговорщических планах Крымова (сообщил Некрасов), о переговорах Маклакова по поводу какого-то дворцового заговора. Был ряд сообщений о разговорах и даже заговорщических планах различных офицерских групп".[2]
Ведущую роль в подготовке заговора против Царя принадлежала таким высокопоставленным масонам, как А.И. Гучков, Г.Е. Львов, Н.В. Некрасов, М.И. Терещенко. "С самого начала, - вспоминал масон А.И. Гучков, - было ясно, что только ценой отречения Государя возможно получить известные шансы успеха в создании новой власти". Хотя заговорщики и не хотят думать о последствиях такого шага, но все же для успокоения своих собратьев, заявлявших о своем монархизме, берут свод законов Российской империи (этим занимается масон М.М. Федоров). Находят там закон, который, по их мнению, предусматривает отстранение носителя верховной власти и установление регентства. Но по всему видно, что заговорщикам был нужен только благовидный повод для захвата власти, последствия же его они никак не рассматривали, хотя и очень боялись, как бы власть не захватила "улица". Возбужденная под влиянием их же пропаганды "улица" становилась опасным явлением, неуправляемым, как взрыв. Подлая дискредитация Царя, его правительства и окружения, проводимая как масонскими и революционными кругами, так и агентами германской разведки, связанными и с теми, и с другими, сделала свое дело.
По рассказу самого Гучкова, заговорщики прорабатывали несколько вариантов захвата власти.[3] Первый вариант предусматривал захват Царя в Царском Селе или Петергофе. Этот вариант вызвал у заговорщиков сомнения, так как, если даже на их стороне будут какие-то воинские части, расположенные в царской резиденции, все равно произойдет большое кровопролитие при столкновении с верными Государю частями. Второй вариант рассматривал возможность произвести эту операцию в Ставке, но для этого заговорщики должны были привлечь к делу членов Военной масонской ложи, в частности генераловАлексеева и Рузского. Однако Гучков и его соратники понимали, что участие высшего генералитета в акте государственной измены вызовет раскол в армии и приведет к потере ее боеспособности. Решено было держать высших военных изменников в тени, чтобы не возбуждать общественное мнение. В конце концов они больше могли сделать для заговора, влияя на события косвенным путем, не давая возможности верным военным частям прийти на помощь Государю (что в дальнейшем и произошло).
С генералом Алексеевым, сыгравшим роковую роль в отречении Государя, Гучков был хорошо знаком с русско-японской войны, еще ближе они сошлись, когда генерал командовал Северо-Западным фронтом. Сам Гучков считал Алексеева человеком большого ума, но недостаточно развитой воли, разменивающего свой ум и талант на мелочную канцелярскую работу.[4] В этой оценке Гучков был, безусловно, прав, она подтверждается воспоминаниями сотрудников генерала. Именно Гучков ввел Алексеева в Военную масонскую ложу. Через Алексеева Гучков пытается оказывать и оказывает влияние на военные действия. Он пишет письма со своими советами и тайно передает их Алексееву. Некоторые из этих писем становятся достоянием гласности и приобретают скандальную известность. В них Гучков клеветнически фальсифицирует события.
Алексеев получал также письма от Г.Е. Львова [5] и встречался с ним. Князь Львов рассказывал Милюкову, что вел переговоры с Алексеевым осенью 1916-го. У Алексеева был план ареста Царицы в Ставке и заточения ее в монастырь. План не был осуществлен, потому что Алексеев заболел и уехал в Крым.[6]
То, что офицеры Генерального штаба участвовали в заговоре, подтверждал сам Гучков. "Нужно признать, - сразу же после февральской революции говорил он, - что тому положению, которое создалось теперь, когда власть все-таки в руках благомыслящих людей, мы обязаны, между прочим, тем, что нашлась группа офицеров Генерального штаба, которая взяла на себя ответственность в трудную минуту и организовала отпор правительственным войскам, надвигавшимся на Питер, - она-то и помогла Государственной Думе овладеть положением". Начальником штаба военной экспедиции генерала Иванова, направленной на подавление беспорядков в Петроград, был подполковник Капустин, стоявший на стороне заговорщиков.[7] Да и сам генерал Иванов, хотя и не был масоном (?), принадлежал к кругу друзей начальника штаба Алексеева и находился в личном знакомстве с Гучковым.[8]
Наиболее реальным заговорщики все же посчитали вариант с захватом царского поезда на пути из Петрограда в Ставку и обратно. Были изучены маршруты, выяснено, какие воинские части расположены вблизи этих путей, и остановились на некоторых железнодорожных участках по соседству с расположением гвардейских кавалерийских частей в Новгородской губернии, в так называемых Аракчеевских казармах. Заговорщики верили в то, что гвардейские офицеры, усвоившие отрицательное, критическое отношение к правительственной политике, к правительственной власти гораздо болезненнее и острее, чем в простых армейских частях, станут их естественными единомышленниками. В целях исполнения третьего варианта к заговору привлекается еще один масон - князь Д.Л. Вяземский, сын члена Государственного Совета, камер-юнкер, возглавлявший санитарный отряд великого князя Николая Николаевича. Через Вяземского заговорщики привлекли к делу ряд гвардейских офицеров. Захват мыслился как боевая акция воинской части фронтового поезда. Схватив Царя, заговорщики надеялись вынудить у него отречение с назначением Наследника в качестве преемника. Готовились соответствующие манифесты, предполагалось все это выполнить в ночное время, а утром Россия и армия должны были узнать о двух актах, исходящих якобы от самой верховной власти, - отречение и назначение Наследника. Хотя Гучков в 30-е годы утверждал, что речь о цареубийстве не шла, но трудно представить, что Государь мог добровольно отказаться от Престола. По-видимому, предусматривались еще какие-то методы воздействия на Царя, с помощью которых заговорщики хотели получить отречение. Скорее всего, предполагался заурядный рэкет - угроза жизни жены и детей: негодяям было хорошо известно, как любил свою семью Царь! Как показали дальнейшие события, этот метод тоже был использован.
Предполагалась еще и высылка Царя за границу. Тот же Гучков откровенничал в узком кругу: "На 1 марта был назначен внутренний дворцовый переворот. Группа твердых людей должна была собраться в Питере и на перегоне между Царским Селом и столицей проникнуть в царский поезд, арестовать Царя и выслать его немедленно за границу. Согласие некоторых иностранных правительств было получено".[9] Таким образом, в заговоре были замешаны и представители других государств, по-видимому прежде всего Франции, и несомненно через масонские связи. О том, что готовится такая операция, знала также и германская сторона. Незадолго до февраля 1917 года болгарский посланник пытался выйти на контакт с русским правительством, чтобы предупредить его о готовящихся событиях. Со стороны германцев выход виделся в сепаратном мире. Однако для Царя, который держал свои обещания перед союзниками (не зная о той подлой игре, которую они вели с ним), сепаратный мир с Германией был неприемлем.
Существовал и еще один план заговора против Царя. Его разрабатывал масон Г.Е. Львов. Предполагалось добиться отречения Царя и посадить на его трон великого князя Николая Николаевича, а при нем сформировать правительство, в котором главную роль будут играть Львов и Гучков. Переговоры об этом с великим князем вел его друг - масон А.И. Хатисов. Причем, при переговорах присутствовали жена великого князя, известная интриганка Анастасия Николаевна, и генерал Янушкевич. К плану такого переворота княжеская чета отнеслась сочувственно, а если и были сомнения, то только в технике его осуществления - последует ли за заговорщиками армия и ее вожди, не вызовет ли это мятеж на фронте.[10]
Самым кровожадным был так называемый "крымовский заговор", Генерал А.М. Крымов, активный масон",[11] предлагал осуществить убийство Царя на военном смотре в марте 1917 года.[12]
Генералу Крымову, пользующемуся репутацией решительного человека, отводилась большая роль и еще в одном варианте заговора. Как рассказывал масон Н.Д. Соколов, в феврале 1917 года в Петрограде, в кабинете Родзянко, было совещание лидеров Государственной Думы с генералами, на котором присутствовали генералы Рузский и Крымов. На совещании приняли решение, что откладывать больше нельзя, что в апреле, когда Царь будет ехать из Ставки, его в районе, контролируемом командующим фронтом Рузским, задержат и заставят отречься. Генералу Крымову отводилась в этом заговоре решающая роль, он был намечен в генерал-губернаторы Петрограда, чтобы решительно подавить всякое сопротивление со стороны верноподданных Царя. Заговор этот не был чисто масонским, ибо в нем участвовали не только масоны (например, Родзянко), хотя организующая роль здесь принадлежала тому же Гучкову. По сведениям Соколова, во главе этого варианта заговора стояли Гучков и Родзянко, с ними был связан Родзянко-сын, полковник (?) Преображенского полка, который создал целую организацию из крупных офицеров, куда, по некоторым данным, входил даже великий князь Дмитрий Павлович.[13]
Наконец, существовал еще так называемый морской план. О нем говорил, в частности, Шульгин. Предполагалось пригласить Царицу на броненосец и увезти ее в Англию. Возможно, что заодно намечалось увезти туда и Царя.[14]
Готовясь устранить Царя, либерально-масонское подполье прорабатывает разные варианты его замены. Прежде всего велась речь о передаче власти Наследнику при регентстве великого князя Михаила Александровича. Для некоторой части масонов была предпочтительней фигура великого князя Николая Николаевича. Существовал даже вариант установления новой династии - предполагаются и первые претенденты на Престол: Павел и Петр Долгорукие-Рюриковичи, состоявшие в масонских ложах. Однако окончательно победила основная масонская точка зрения - полная ликвидация Русского исторического строя и ликвидация Монархии.
Обсуждение вопроса о захвате власти в 1915-1916 годах прошло во всех масонских ложах. Как пишет масон Кандауров, "перед февральской революцией Верховный Совет поручил ложам составить список лиц, годных для новой администрации, и назначить в Петрограде, на случай народных волнений, сборные места для членов лож. Все было в точности исполнено, и революционным движением, без ведома руководимых, руководили в значительной степени члены лож или им сочувствующие".[15]
16 апреля 1916 года на тайном совещании на квартире масонов Е.Д. Кусковой и С.Н. Прокоповича представители прогрессистов, левых кадетов и правосоциалистических партий, тоже из числа масонов, еще раз обсудили опубликованные в газете "Утро России" списки кандидатов в министры. На этом совещании в качестве премьера был предложен все тот же руководитель Земгора масон Г.Е. Львов.
В конечном итоге новый состав правительства складывается в тайной конспирации либерально-масонского подполья, из заговорщиковруководителей масонских лож, одновременно возглавлявших видные "общественные организации" - Земгор, Центральный военно-промышленный комитет, Прогрессивный блок Государственной Думы. Все было решено и оговорено заранее, хотя широкая общественность ничего не знала. Сговор прошел за ее спиной. Кандидатуры были готовы и предложены с подачи руководителей "общественных организаций" - масонов. "Не то чтобы составлялись списки будущего правительства, - проговаривается видный кадет-масон Н.И. Астров, - но неоднократно перебирались имена, назывались разные комбинации имен. Словом, тут работала общественная мысль: в результате этой работы слагалось общественное мнение. Получалось любопытное явление. Повсюду назывались одни и те же имена".
9-10 декабря 1916 года в Москве на квартире масона Коновалова в который раз собрались представители Союза городов, на котором были вынесены важные политические резолюции. Смысл их был один: низвержение правительства и установление правительства из числа "общественных деятелей". Резолюция содержала обычную леволиберальную риторику и была практически направлена на захват власти в стране лицами, принадлежащими в своем большинстве к масонским ложам. Почти одновременно похожая резолюция выносится представителями "общественных организаций", собравшимися на квартире фабриканта-масона Третьякова. Обе резолюции были подготовлены на квартире масона Коновалова при участии масонов М.М. Федорова, Астрова, Челнокова, Третьякова, Прокоповича. За день до этого близкая по смыслу резолюция вынесена Земским съездом в Москве и зачитана в помещении Земского союза. На квартире Коновалова также обсуждался и состав будущего правительства. В качестве кандидатур на должность председателя Совета Министров наметили А.И. Гучкова и князя Г.Е. Львова, а в министры - М.М. Федорова, Коновалова, Кутлера (все масоны).[16]
Все резолюции было предложено размножить в возможно большем количестве и широко распространить по всей России, а также на фронте в войсках, "дабы создать в массах оппозиционное и даже революционное направление". На заседании Центрального военно-промышленного комитета открыто говорилось (об этом сообщали секретные агенты), что если будет подходящее настроение в массах, которое должно быть подготовлено резолюциями, то Государственная Дума должна провозгласить, что нынешний состав министров низвергнут, а затем составить временное правительство. При обсуждении масон Казакевич возразил, что для разрешения подобных задач потребуется помощь армии и потому необходимо к ней обратиться. На что масон Терещенко ответил, что "обращаться к армии не надо, а достаточно 2-3 полка, с которыми можно будет все выполнить".[17]
Либерально-масонское подполье использует все возможные способы, чтобы склонить Царя на создание угодного ему правительства. В 1916-1917 годах орудием масонской интриги становится некто А.А. Клопов, чиновник Министерства финансов, на которого еще в 1898 году Николай II случайно обратил внимание и разрешил писать ему лично, сделав его как бы информатором о настроении в стране.
Остается открытым вопрос, был ли Клопов сам масоном или только подпал под их невидимое влияние. Однако одно достоверно ясно, что в 1916-1917 годах он был тесно связан с масонами Г.Е. Львовым и генералом Алексеевым. Как справедливо отмечалось исследователями, в письмах, которые Клопов писал Царю, чувствовалось влияние масонов Коновалова, Некрасова и Керенского.[18] За монархическо-верноподданнической словесной оболочкой протаскивались требования либерально-масонских кругов о создании подконтрольного им правительства, руководимого князем Львовым. К одному из писем Клопова о создании правительства во главе со Львовым прилагалась чудовищная пос воей лживости справка о последнем. Злейший враг Царя представлялся в ней как его друг.
