Русские люди за рубежом. - Эмиграция как унижение. - Всезарубежный Собор Русской Церкви. - Съезд в Рейхенгалле. - Престолонаследие. - Рост патриотического движения. - Возрождение национального сознания. - Идеологические течения. - Русские эмигрантские организации. - Провокации ГПУ-НКВД. - Ностальгия по Родине. - Апокалиптическая миссия Русского народа.
В ноябре 1920 года из Крыма на 130 судах было вывезено около 150 тыс. русских людей, с прибытием которых в Константинополь в основном завершился исход беженцев из России. Из общего количества лиц, покинувших страну (до 2 млн. человек), только примерно пятая часть принадлежала к Белой армии.
После эвакуации белогвардейских войск в Константинополь (он в это время был оккупирован войсками Антанты) русские люди, оказавшиеся на чужбине, сразу почувствовали на себе враждебность бывших союзников - Англии и Франции. Западные правительства потребовали распустить 60-тысячную русскую армию, а затем попросту ограбили беженцев, захватив все имущество, которое Врангель вывез с территории России, чтобы как-то просуществовать первое время, включая продовольствие, одежду и обувь. Были незаконно конфискованы военные и торговые суда, деньги на счетах врангельского правительства в парижском банке и даже личные средства лиц из окружения Врангеля. Таким образом Франция отблагодарила русскую армию за свое спасение от позорного разгрома в 1914-1916 годах. Впрочем, таким отношением союзников Белая армия была в значительной степени обязана масонским советникам из бывшего российского посольства во Франции, боявшимся патриотического духа многих русских солдат и офицеров. Руководимое масонами (и состоявшее в основном из масонов) Совещание послов, где главную роль играли такие зловещие личности, как В.А. Маклаков, отказалось предоставить русской армии финансовую помощь для спасения эвакуированной армии.
В этих тяжелых условиях русские офицеры и солдаты сумели сорганизоваться и сделать то, что казалось невозможным, - создать сплоченную военную организацию, способную противостоять враждебному окружению и заставившую считаться с собой. На берегу Мраморного моря, в турецком городе Галлиполи, возник своего рода орден русских людей, духовный, моральный опыт которого лег в основу фундамента лучших патриотических традиций русской эмиграции. Как писали очевидцы, "совершилось русское национальное чудо, поразившее всех без исключения, особенно иностранцев, заразившее непричастных к этому чуду и, что особенно трогательно, неосознаваемое теми, кто его творил. Разрозненные, измученные духовно и физически, изнуренные остатки армии генерала Врангеля, отступившие в море и выброшенные зимой на пустынный берег разбитого городка, в несколько месяцев создали при самых неблагоприятных условиях крепкий центр русской государственности на чужбине, блестяще дисциплинированную и одухотворенную армию, где солдаты и офицеры работали, спали и ели рядом, буквально из одного котла, - армию, отказывавшуюся от личных интересов, нечто вроде нищенствующего рыцарского ордена, только в русском масштабе, - величину, которая своим духом притягивала к себе всех, кто любит Россию".[1]
Тем не менее интригами западных правительств и их масонских водителей Русская Армия была вытеснена из Галлиполи и нашла дружественную поддержку в славянских землях Югославии и Болгарии. Впоследствии ее основные структуры были сохранены в организациях Русского Обще-Воинского Союза в различных странах мира. Однако часть ее все же запятнала себя наемничеством в карательных военных подразделениях западного мира типа французского Иностранного легиона.
Православная Церковь стала главным центром, вокруг которого формировалась национальная жизнь русских эмигрантов. Организационным началом ее явился Всезарубежный Собор Православной Церкви, состоявшийся в Сремских Карловцах с 21 ноября по 3 декабря 1921 года. В нем приняли участие все члены Высшего Церковного Управления; пребывавшие за границей русские епископы; члены Всероссийского Церковного Собора, а также делегаты: а) от русских православных приходов в разных странах; б) от военно-морских церковных кругов; в) от Штаба Главнокомандующего Русской Армией; г) от монашествующего духовенства. В общем, это был достаточно представительный съезд православных русских людей, разбросанных антирусской революцией по всему миру.
Главным документом Собора стало Обращение о восстановлении в России династии Романовых. Главный докладчик по этому вопросу Н.Е. Марков предложил заявить от имени всего Русского народа, что Дом Романовых продолжает царствовать. "Если мы здесь не вся Церковь, то мы часть ее, которая может сказать то, чего сказать не может оставшаяся в России Церковь. Монархическое движение в России растет. Это подтверждается теми многочисленными письмами, которые получаются из России... Письма эти - голая правда, и скоро заплачет тот, кто им не поверит. Народ русский ждет Царя и ждет указания этого Царя от Церковного собрания... Мысль обращения: Дом Романовых царствует, и мы должны его отстаивать..."
Обращение предлагалось направить в Лигу Наций и правительствам многих государств. При голосовании две трети высказались за Обращение и одна треть - против. Таким образом, Собор призвал эмиграцию молиться за восстановление в России "законного православного Царя из Дома Романовых".
Вторым документом Собора стало Обращение к международной Генуэзской конференции, в котором призывалось к борьбе с большевизмом:
"Народы Европы! Народы мира! Пожалейте наш добрый, открытый, благородный по сердцу, народ Русский, попавший в руки мировых злодеев! Не поддерживайте их, не укрепляйте их против ваших детей и внуков! А лучше помогите честным русским гражданам. Дайте им в руки оружие, дайте им своих добровольцев и помогите изгнать большевизм - этот культ убийства, грабежа и богохульства из России и всего мира. Пожалейте русских беженцев, которые за свой патриотический подвиг обречены среди вас на голод и холод, на самые черные работы... Они в лице доброй своей половины офицеров, генералов и солдат готовы взяться за оружие и идти походом в Россию, чтобы выручить ее из цепей постыдного рабства разбойников. Помогите им осуществить свой патриотический долг, не дайте погибнуть вашей верной союзнице - России, которая никогда не забывала своих друзей и от души прощала тех, кто временно был ее врагом. Если поможете восстановиться исторической России, то скоро исчезнут те, пока не разрешимые, политические и экономические затруднения, которые по всему миру сделали жизнь столь тяжелой; тогда только возвратится на землю желанный для всех людей мир".
Документы Собора, поднявшие дух русских людей, оказавшихся за рубежом, вызвали волну озлобления со стороны большевиков. На русских церковных иерархов и духовенство обрушились гонения. По-видимому, результатом бессильной злобы большевиков стал суровый приговор митрополиту Петроградскому Вениамину. Компетентные органы проводят работу и с Патриархом Тихоном, вынудив его издать указ об упразднении Высшего Церковного Управления за границей под руководством митрополита Антония, а документы Карловацкого Собора признать не имеющими канонического значения и не выражающими официального голоса Русской Православной Церкви. Одновременно с упразднением Высшего Церковного Управления за границей руководство русскими заграничными приходами было поручено митрополиту Евлогию.
Однако Высшее Церковное Управление за рубежом, учитывая, что "указ вынужденный - не свободное волеизъявление Патриарха", решило его не исполнять. Митрополит Евлогий, настаивавший на выполнении указа согласно его букве, оказался в изоляции. Его позиция вызвала раскол среди православных. В результате сторонники митрополита Евлогия выделились в особую юрисдикцию под началом Московской Патриархии, а позднее под управлением Вселенского Патриарха, таким образом, разойдясь с Русской Церковью.
Позиция митрополита Евлогия была поддержана российскими масонами за рубежом, убеждавшими его противостоять Карловацкому Собору. Как признавался сам митрополит Евлогий, сразу же после разрыва с Высшим Церковным Управлением он близко сошелся с российским посольством в Париже, где, как известно, заправляли масоны В.А. Маклаков и М.Н. Гире. По ходатайству представителей масонской эмигрантской общественности масонов М.В. Бернацкого, И.П. Демидова и И.И. Манухина М.Н. Гире ассигновал митрополиту Евлогию 2000 франков ежемесячной субсидии на содержание Епархиального управления. "В лице М.Н. Гирса,- пишет митрополит Евлогий, - я встретил энергичного противника соглашения с Карловацким Синодом, он меня уговорил вести свою линию, не соглашаясь ни на какие уступки".[2] Не соглашаясь на уступки патриотическому русскому духовенству, митрополит Евлогий впоследствии пошел на многие уступки масонским ложам и, в частности, разрешил священникам своей юрисдикции совершать таинство причащения лицам, состоявшим в масонских ложах.
Единственной страной, которая безо всяких ограничений принимала русских патриотов и гостеприимно устраивала их, была Сербия. Сербский король Александр, получивший образование в России, с большой симпатией относился к русским. В отличие от другой славянской страны - Чехословакии, где эмиграцией заправляли масонские лидеры, Сербия стала национально-религиозным центром русской эмиграции. Именно здесь вплоть до конца 1940 года было установлено постоянное местопребывание Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви.
В 1926 году Архиерейский Собор и Синод Русской Православной Церкви за границей сделал последнее предупреждение митрополиту Евлогию и предложил ему и его последователям признать каноническую власть Собора и Синода. Кроме того, Собор вынес постановление об отрицательном отношении Русской Церкви к масонской организации ИМКА и запретил сотрудничать с ней. Особое решение было принято о Богословском институте, который следовало взять под особое наблюдение Собора. "Собор выражает пожелание, чтобы Богословский институт освободился от денежной помощи жидо-масонов". Однако митрополит Евлогий отказался подчиниться решению Собора и тем самым безнадежно углубил раскол. Масонские органы печати, и в частности "Возрождение" (в статье масона П.Б. Струве) и "Последние новости" (в статье масона И.П. Демидова), приветствовали этот раскол. В результате Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви вынес постановление, запрещающее митрополиту Евлогию священнослужение, и прервал молитвенное общение с ним.
После злодейского погрома русских национальных лидеров-монархистов массовое возрождение русского монархизма происходит только во время эмиграции на базе остатков разгромленного Белого движения. Причем в возрождении участвуют уже не только старые монархисты, но и бывшие эсеры и социал-демократы, понявшие бесплодность Белого движения.
Первый крупный съезд русской патриотической общественности состоялся в мае-июне 1921 года в немецком городе Рейхенгалле под названием "Съезд хозяйственного восстановления России". На нем собралось 106 русских эмигрантов, представлявших русский монархический лагерь, в том числе бывшие члены царского правительства, Государственной Думы, Государственного Совета, известные военачальники. Духовным главой съезда стал руководитель Высшего Церковного Управления Зарубежной России митрополит Антоний, а председателем - А.Н. Крупенский. С церковным обоснованием монархии на съезде выступил архиепископ Волынский Евлогий.
Однако даже среди монархистов уже тогда проявились космополитические колебания. Они не позволили победить единственно верной в тех условиях политической линии - немедленное провозглашение Царя и всемерная организация поддержки ему как Национальному Вождю в борьбе за общерусское дело. Голоса последовательных русских патриотов заглушались шумной молвой различных сторонников конституционной монархии на западный лад и "непредрешенцев". Эти "монархисты" готовы были идти на любые соглашение и уступки и даже признать законными многие результаты антирусской революции, в том числе расчленение России и выделение из нее "независимых государств". Эта фактическая капитуляция большей части монархистов перед антирусской революцией и боязнь идти за свое дело последовательно, до конца, сильно подрывали их авторитет и лишали массовой общественной поддержки. Съезд не принял каких-либо серьезных решений и, ограничившись обсуждениями, разъехался. Единственным действенным результатом его стало создание Высшего Монархического Совета под председательством Н.Е. Маркова, в который входили Н.Д. Тальберг, А.М. Масленников, А.А. Ширинский-Шихматов, А.В. Свистунов.
Серьезные разногласия среди русских монархистов возникли в связи с вопросом о престолонаследии. Летом 1921 года мать Царя Николая II Императрица Мария Федоровна не верила известиям о гибели своего сына, считая их ненадежными, ходили упорные слухи (распускаемые агентами большевиков), что Государь жив и находится в одном из русских монастырей, а его брат Михаил скрывается в Шанхае. Такая позиция Марии Федоровны, которая отказывалась даже служить панихиду по убиенным, затрудняла решение вопроса о престолонаследии. Хотя среди русских монархистов уже сложилась определенная позиция.
Прежде всего совершенно справедливо отмечалась незаконность отречения Государя от Престола, которое было фактически насильственным, революционным актом. Согласно российским законам (п. п. 38 Основных Законов), отречение Царя только тогда имеет силу, если Правительствующий Сенат, который, согласно Конституции, собирает Царь, опубликует его и тем самым придает ему силу закона. А так как Временное правительство (точнее, Временный комитет) самовольно и незаконно произвело изменение в составе Сената без изменения закона, то акт отречения юридически является недействительным. Соответственным образом незаконен акт о провозглашении России демократической республикой.
Наследником Николая II и его сына являлся брат Царя великий князь Михаил Александрович. Женитьба последнего на разведенной Вульферт, позднее графине Брасовой, согласно Основным Законам, лишала его потомство права на Престол, так как брак был морганатическим, неравным.
Законными претендентами на Престол были братья отца Николая II Александра III - великие князья Владимир и Павел. Как известно, великий князь Владимир умер еще до революции, а великий князь Павел убит большевиками, следовательно, претендовать на Престол могли их старшие сыновья - Кирилл Владимирович и Дмитрий Павлович.
Приверженцы Кирилла Владимировича стояли собственно не за него, а за его сына. Они призвали Кирилла Владимировича отречься от права на Престол в пользу сына. Причиной такой позиции было прежде всего предательское поведение Кирилла Владимировича, который еще до отречения Царя пришел присягать Временному правительству и привел с собой вверенные ему Государем военные части. Кроме того, существовало еще и юридическое основание отвергать этого великого князя. Еще перед рождением Наследника Престола Алексея (1904 год) Царь назначил юридическую экспертизу, которая установила, что потомки великого князя Владимира (отца Кирилла Владимировича) не могут претендовать на Престол, потому что супруга великого князя Владимира Мария Павловна, урожденная великая княгиня Мекленбург-Шверинская, при вступлении в брак не перешла в Православие. Ей это Царь Александр II разрешил при условии, если она и ее муж откажутся от прав на Престол. Хотя позднее, после рождения детей, она все же приняла Православие, по закону ее дети как рожденные от матери-лютеранки претендовать на царскую власть не могли.
По поводу прав на российский Престол великого князя Дмитрия Павловича тоже существовали серьезные возражения, главное из которых состояло в том, что он принял участие в убийстве Г.Е. Распутина. Как проливший кровь, он не может быть главой Русской Церкви, каковым традиционно с Петра I был русский Царь. Кроме того, после убийства Распутина Царь наложил на Дмитрия Павловича опалу, которая не была снята.
Несмотря на столь серьезные аргументы против, оба претендента не отказались от прав на Престол и продолжали интриговать, старясь воздействовать на общественное мнение, Кирилл Владимирович - из Парижа, Дмитрий Павлович - из Лондона (позднее тоже переехал в Париж из-за отрицательного отношения к нему английского короля Георга). На съезде в Рейхенгалле партию приверженцев Дмитрия Павловича возглавляли генералы М.В. Половцев и М.В. Голеевский. К приверженцам его принадлежал и генерал Бискупский.[3]
Монархисты надеялись на третейский суд матери убитого Царя Марии Федоровны, хотя не было ясно, согласятся ли с ним претенденты.
Уже в следующем году в монархическом движении произошел окончательный раскол, в результате чего в русской эмиграции образовалось два монархических центра. Виновником раскола стал великий князь Кирилл Владимирович, самочинно провозгласивший себя сначала (в 1922 году) Блюстителем Престола, а затем (в 1924) Императором. Многие члены Дома Романовых сочли заявление Кирилла Владимировича несвоевременным. И согласились с мнением вдовствующей Императрицы Марии Федоровны, что "Государь Император будет указан Нашими Основными Законами в союзе с Церковью Православной, совместно с Русским народом". Это мнение поддержало большинство членов Высшего Монархического Совета во главе с Марковым, избрав позицию поддержки в качестве монархического вождя русской эмиграции великого князя Николая Николаевича. Борьба между двумя монархическими центрами "за Кирилла Владимировича" и "за Николая Николаевича" сильно обессиливала и дискредитировала монархическое движение.
Великий князь Кирилл Владимирович не отличался принципиальностью. В 20-е годы он предлагал совместить свое монархическое правление с американской моделью государственного устройства, а в 30-е - системой Советов. Сотрудничал он и с папой римским, и с масонами. Однако за неимением более "законного" претендента на Престол после смерти великого князя Николая Николаевича влияние Кирилла Владимировича стало возрастать, чему способствовало признание его Первоиерархом Зарубежной Церкви митрополитом Антонием. Однако в широких патриотических кругах авторитет монархии от этого сильно пошатнулся.
Для абсолютного большинства православных русских людей было совершенно неприемлемо видеть на Престоле, который совсем недавно занимал святомученик Царь Николай П, человека, предавшего, изменившего ему, своим позорным поведением 1 марта поправшего законы Российского государства. Нравственное чувство Русского народа никогда не могло принять предателя своим Государем.
Русское патриотическое движение сумело создать за границей ряд влиятельных, хотя и небольших, органов печати, выражавших мировоззрение коренного русского человека. Конечно, эти газеты и журналы не имели такого щедрого финансирования, как масонско-космополитические, и существовали, как правило, на скудные средства русских патриотов за границей.
В 1920 году начали выходить связанные с Высшим Монархическим Советом журнал "Двуглавый Орел" (1920-1922, 1926-1931; Берлин, Париж), с 1921-1922 газеты "Новое время" (1921 - начало 1930-х; Белград), "Русь" (1922-1928; София). Как орган связи русского воинства за рубежом выпускался журнал "Часовой" (1929-1941, 1947-1988; Франция, Бельгия). С 1928-го по 1941 год издавался "Царский вестник", а с 1931-го по 1941-й - "Русский голос". Особо хотелось бы выделить "журнал волевой идеи" - "Русский колокол", выходивший с 1927-го по 1930 год под редакцией великого русского мыслителя И.А. Ильина.
Русский патриот князь М.К. Горчаков основал в Париже издательство "Долой зло", специализировавшееся на издании книг, раскрывавших "опасную для человечества работу темных сил масонства, сектантства, социализма, иудаизма".
Русская патриотическая мысль за рубежом анализирует происшедшую в России катастрофу, ищет пути выхода из нее. Замечательным трудом в этом направлении стали "Воспоминания" (1923-1928) товарища обер-прокурора Синода князя Н.Д. Жевахова. Жанр этой книги не точно отражает ее настоящее содержание. На самом деле это глубочайшее историческое и религиозно-философское осмысление одной из самых трагических эпох жизни Русского народа, пророческое предвидение многих событий 20 - 30-х годов.
Революция, Справедливо утверждал Жевахов, не была выражением "народного гнева против Царя и его правительства", а лишь плодами безверия, самомнения и гордости людской. Осмысливая свою эпоху, Жевахов отмечает, что люди настолько ушли от правды, что перестали узнавать ее.
"Если (люди) в явлениях повседневной жизни не прозревают промыслительных путей Божьих, ведущих к предопределенным Господом целям; если ниспосылаемые Богом испытания для пробуждения и вразумления людей всегда застают их врасплох и кажутся тем более неожиданными, чем более они ужасны, то кто не способен рассмотреть признаки приближения кончины мира, явления антихриста и Суда Божия над миром?! И кто же поверит пророку, если бы он даже явился в наше время?!"
Такие пророки, пишет князь Жевахов, есть, один из них - С.А. Нилус. Каждый православный человек обязан знать наизусть его книгу "Великое в малом" и опубликованные там документы тайного правительства.
Темные силы иудейства и масонства стремятся господствовать над миром. На пути к этому стоит православная Россия. "Великая столько же пространством, сколько и своей духовной мощью, но смиренная и кроткая, Россия прозревает грядущие судьбы Европы, видит неумную и близорукую игру Англии и Франции, но не осуждает ни той, ни другой, ибо знает, что эти несчастные страны обречены на гибель, в порядке очереди, установленной интернационалом, так же, как и Россия, что программы интернационала столь же необъятны, как и гениальны, и сводятся к одной цели - ликвидации христианства как единственного препятствия для завоевания мира..." Нужно пристальнее всмотреться в грядущие перспективы, пророчески писал Жевахов, чтобы содрогнуться от ужаса при мысли и возможности порабощения христиан иудаизмом и масонством, которым чужда и ненавистна христианская мораль.
Князь Жевахов раскрывает сокровенные планы врагов Русского народа. Задача антирусской революции 1917 года заключалась в "уничтожении России" и образовании на ее территории "царства" антирусского интернационала как опорного пункта для последующего завоевания других христианских государств. Планы темных сил "имели в виду развалить Россию в наикратчайший срок".
<Программа развала России разыгрывалась как по нотам. Сначала мобилизация преступников с их штабом - Государственной Думой, какая должна была выдавать революционные вожделения своих членов за подлинный голос народа и, дискредитируя Царя и министров, парализовать государственную деятельность правительства. Затем штурм правительства и свержение Царского Трона, образование из глупых честолюбцев и сознательных масонов нового, так называемого "временного правительства" и рядом с ним специального контрольного аппарата в виде "Совета солдатских и рабочих депутатов" с Лейбой Бронштейном во главе, затем еще шаг вперед - отчаянная борьба между ними, победа Бронштейна, упразднение Думы и "временного правительства", сыгравших свою роль и переставших быть нужными... и в заключение предопределенное заранее к разгону "Учредительное собрание" в Москве... Все это были этапы давно намеченного пути, выполнение давно задуманных и тщательно разработанных программ, сводившихся к одной цели - истреблению Русского народа>.
Русские патриоты ни на один день не прекращали борьбу против безбожного режима, используя в ней все возможные средства. Существовало множество монархических организаций и групп, настроенных очень решительно.
Русские монархисты чтили память Царя Николая II. В 1923 году возник Союз верных памяти Императора Николая II. Возглавили его граф В. Коковцов, Н. Шебеко и А. Кауфман-Туркестанский. С 1931 года действовало Общество памяти Императора Николая II. В его руководящий орган входили: князья С. Долгоруков и Никита Романов, графы А. Шувалов и Н. Шереметев.[4]
В 1926 году образовалось Объединение русских монархистов-легитимистов под руководством Н. Лохвицкого, П. Крупенского, Б. Фомина и И. Вонича.
Монархический характер носили также Союз русского дворянства (осн. 1926; руководители - В. Трубецкой, П. Менделеев, Г. Алексеев, князь В. Тенишев) и Союз русской дворянской молодежи (осн. 1930; руководитель - князь Никита Романов).[5]
Существовал целый ряд русских монархических клубов. В Берлине, например, в 20-е годы действовал Русский клуб, куда принимали по заявлению с рекомендацией. В уставе этого клуба, в частности, говорилось, что членами его могут быть только "подлинные русские граждане". "Лица, принадлежащие к погубившим Россию социалистическим и кадетским партиям, а также евреи вовсе не допускаются в национальный клуб". Возглавлял клуб Г. Новицкий, выпускавший газету "Что делать?"[6]
28 марта 1922 года на одном из эмигрантских собраний в Берлине двое русских офицеров патриотов - С.В. Таборицкий и П.Н. Шабельский-Борк - решили самочинно казнить масона Милюкова, но вместо него застрелили другого видного "вольного каменщика" В.Д. Набокова. История эта вызвала панику в рядах российского масонства, увидевшего в ней своего рода продолжение русской гражданской войны за рубежом.
В 1923 году в Лозанне русские патриоты М. Конради и А. Полунин убили одного из большевистских вождей - Воровского. Суд над ними обратился в процесс обличения большевистских зверств и "виновные" были оправданы.
В 1927 году был казнен один из участников убийства царской семьи еврейский большевик Пинхус Войков. Русский патриот Б.С. Коверда подошел к нему на вокзале в Варшаве и со словами: "Это за национальную Россию, а не за Интернационал" - застрелил преступника.
Были также совершены покушения на большевистских функционеров в Польше и Японии.
Патриотическая работа русских монархистов всячески тормозилась масонскими ложами, которые в самом начале 20-х годов сумели овладеть многими жизненными центрами русской эмиграции.
Уже в январе 1921 года в Париже проходил съезд 32 бывших членов Учредительного собрания. Инициаторами его были масоны из правых эсеров и левых кадетов. Председательствовал высокопоставленный масон Авксентьев, пытавшийся объединить в интересах масонского подполья всех членов Учредительного собрания, оказавшихся за рубежом. Однако объединения не получилось.
Летом этого же года, опять же по инициативе масонов, для "обуздания" патриотического движения, был проведен съезд национальных объединений, "душой" которого стал известный масон Набоков. Сформировался "Национальный комитет", в который, кроме масонских активистов П.Б. Струве и И.В. Гессена, вошли А.В. Карташев, И. Бунин, А. Куприн. Однако "обуздать" патриотическое движение масонам не удалось.
Вплоть до 1924 года русские посольства и консульства за границей находились под полным контролем масонских организаций, ибо кадры в них были подобраны еще масонским Временным правительством. С крушением Временного правительства российские дипломатические функционеры перешли под покровительство международного масонства, с готовностью выполняя функции его агентов в российской эмиграции.
После разгрома Белого движения контроль над русскими финансовыми средствами, оказавшимися за границей, перешел в руки масонского Совета Послов, который сделал все, чтобы оттеснить русские патриотические силы от распоряжения общими деньгами. Чтобы придать захвату средств какую-то видимость законности, масоны создают Земско-Городской союз из земских и городских деятелей, избранных на последних выборах в России, возглавлявшийся масонами Г.Е. Львовым, А.И. Коноваловым, Н. Д, Авксентьевым.
Пользуясь влиянием, масонские конспираторы создали ряд организаций, служивших проводниками масонских идей в русской эмиграции.
Конечно, прежде всего главное внимание уделялось воспитанию молодых кадров, для чего был создан "Центральный комитет по обеспечению высшего образования русскому юношеству за границей", выдававший стипендии лицам, достойным масонского просвещения (количество которых в некоторые годы доходило до 400 человек).
В руках масонов оказалось все представительство так называемого Нансеновского комитета, выдававшего русским эмигрантам специальные документы, легализовавшие их жизнь за рубежом. "Центральный офис по делам русских беженцев" возглавлял масон В.А. Маклаков.
Масонами была создана своего рода эмигрантская администрация под эгидой Лиги Наций, имевшая важные полномочия: подтверждать сведения о гражданском состоянии эмигрантов, об их профессии, образовании, благонадежности; заверять документы, привезенные беженцами из России; рекомендовать местным властям выдачу беженцам виз, видов на жительство, стипендий.[7] А от этого нередко зависели жизнь и смерть русских эмигрантов.
"Вольные каменщики" составили и возглавили два первых эмигрантских "представительных органа" - "Русский комитет объединенных организаций" (руководитель В.А. Маклаков) и "Совет общественных организаций" (председатель А.И. Коновалов). Представители обеих организаций делегировались в "Эмигрантский комитет", оказывавший влияние на жизнь всего русского зарубежья и возглавляемый тем же В.А. Маклаковым.
Одной из самых влиятельных организаций в эмиграции стал "Союз русских евреев", возглавляемый также масонами. Бюджет этого "Союза" был в несколько раз больше бюджета всех прочих эмигрантских обществ вместе взятых.[8]
Масонскими являлись все основные органы эмигрантской печати (до 90%). Во главе их стояли, как правило, видные масонские конспираторы. "Последние новости" в Париже редактировали М.Л. Гольштейн, а затем П.Н. Милюков; "Возрождение" - П.Б. Струве и Ю.Ф. Семенов; "Руль" в Берлине - В.Д. Набоков, И.В. Гессен, А.И. Каминка; "За свободу" в Варшаве основана Б.В. Савинковым; "Дни" в Берлине и в Париже - Керенским. Все эти газеты были рупорами либерально-космополитического мировоззрения, а проблемы в России рассматривались в них с позиции западноевропейского реформаторства.
Например, "Возрождение" стало тайным орудием масонства для осуществления контроля над русским патриотическим движением в эмиграции. Понимая, что невозможно остановить развитие русского патриотического движения, масонские конспираторы стремились его по-своему возглавить и увести в противоположную сторону. В "Возрождении", кроме известного масона Ю. Семенова, активными сотрудниками были не менее известные масоны А. Амфитеатров, И. Лукаш, Л. Любимов, В. Татаринов, Н.С. Тимашев, И.И. Тхоржевский, Н. Чебышев. В своей газете они не стеснялись клеймить "еврейско-масонское засилье", что совсем не мешало им регулярно посещать собрания своих масонских лож. Явные симпатии "Возрождения" в отношении итальянского и немецкого фашизма совершенно очевидно выражали стремление масонских стратегов свернуть русский патриотизм в тупиковую для него сторону и таким образом дискредитировать его.
Под особым попечением масонства находилась в эмиграции молодежь. В 20-е годы под покровительством масонской организации ИМКА возникает молодежное "Христианское движение". Целью его было вытравить национальное чувство из православной молодежи и таким образом сделать ее готовой к принятию масонской идеологии. "Христианское движение" идейно объединялось с уже упомянутым мной масонским обществом "Маяк", у истоков которого стоял генеральный секретарь ИМКА доктор Мотт. Для "Христианского движения" ИМКА предоставила особняк в Париже и оказывала всяческое финансовое содействие. В конце концов "Движение" превратилось в своего рода дискуссионный клуб, и его лжехристианская направленность стала очевидной.
Масонские ложи пытаются взять под свой контроль и Русскую Церковь за границей. В 1922 году они способствуют углублению раскола между Высшим Церковным Управлением Русской Церкви за рубежом и митрополитом Евлогием. Они подталкивают последнего на противостояние с патриотическим русским духовенством и добиваются своего. Ключевую роль в этой операции играли известные масоны В.А. Маклаков, М.Н. Гире, М.В. Бернацкий, И.П. Демидов и И.И. Манухин. Многие организации, созданные при приходах, подчинявшихся митрополиту Евлогию, и в частности знаменитый Богословский институт, финансировались на масонские деньги.
Представителю Русской Зарубежной Церкви епископу Тихону в 1924 году масоны сделали предложение вступить в ложу. Вербовщик утверждал, что "его ложа состоит только из христиан и монархистов... есть люди с высоким иерархическим положением. Клятв от Вас не требуется, только не боритесь против нас".[9]
Русская Церковь за рубежом резко осудила масонские интриги. В специальном послании ко всем православным людям Собор архиереев Русской Православной Церкви за рубежом высказался очень определенно:
"Одним из самых вредных и поистине сатанинских лжеучений в истории человечества является масонство. О нем мы и намерены по архипастырскому долгу нашему поведать православному русскому миру. Масонство есть тайная интернациональная мировая революционная организация борьбы с Богом, с христианством, с Церковью, с национальной государственностью.
В этой интернациональной организации первое место по силе влияния принадлежит еврейской нации, которой присуще богоборчество со дня распятия Христа Спасителя. Иудаизм исторически связан с масонством самыми тесными узами в своей ожесточенной борьбе с христианством и в мессианских устремлениях к мировому господству".
