быть, поэтому 5-го числа, когда седьмая дивизия была опрокинута и бежала, генерал Коновницын умел поправить все дело, выступив со своею дивизиею против неприятеля, и остановить его дальнейшие покушения. Тогда же видел я и генерала гр. Кутайсова. Он снял 24 орудия, поставленные мною на кладбище, полагая, что орудия тут не безопасны. Но сии 24 орудия обстреливали лощину, и без них неприятель мог весьма удобно атаковать левый форштат. В самом деле так и случилось. Когда Наполеон в начале сражения направил свой первый корпус против форштата, то неприятель, пройдя лощинами, взял во фланг седьмую дивизию и почти истребил ее в течение получаса, и здесь-то именно Коновницын вовремя вышел из города и остановил неприятеля.
5-го числа генерал Дохтуров с двумя дивизиями своего корпуса, с 27-й дивизиею генерала Неверовского. 3-й пехотною генерала Коновницына и двумя полками 12-й дивизии защищал Смоленск. В течение дня ему прислана была в подкрепление еще дивизия принца Евгения Виртембергского. Дохтуров потерял предместья, но удержался в городе. Несмотря, однако ж, на мужественное сопротивление наших, Смоленск не раз подвергался опасности, особенно когда Наполеон послал корпус поляков с правого фланга в тыл города, где стена в одном месте разрушилась. С этой стороны у нас находилось мало войск и мало орудий. Поляки могли бы легко ворваться, но у них недостало мужества. Они были уже во 100 шагах от лома и отступили. Удивляюсь, отчего генерал Барклай де Толли поставил на флангах только по 24 орудия, он мог бы поставить их сто. Тогда было бы менее риска и менее потери людей. Я уверен, что в таком случае и третий день можно было удержаться в Смоленске, ибо неприятель в сии два дня потерял уже около 15 тыс. чел. Наполеон так был ожесточен, что поставил большие батареи, для того чтобы разбивать Смоленскую стену, как будто можно было разбить ее полевыми орудиями. Около пяти часов Смоленск был весь в огне. Конечно, мудрено удержать город, когда соединение внутри крепости между флангами затруднительно. Но надлежало рассчитать, что пожар мог прекратиться, и тогда колонны неприятеля с трудом могли бы двинуться в город. Два дня под Смоленском стоили Наполеону около 20 тыс. чел. Кн. Багратион, зная [не]преклонное упорство императора французов, был уверен, что он и в следующий день возобновит атаку и опять столько же потеряет. Поэтому при свидании с генералом Барклай де Толли около второго часа он просил его держаться в Смоленске. Потом посылал к нему адъютанта с письмом о том же. В Первой армии 2-й и 4-й корпуса и Гренадерская дивизия еще не были в деле. Следовательно, можно было, сменив пятью дивизиями 6-й корпус, удержать за собою город еще день. Но генерал Барклай де Толли полагал, что Наполеон, потянувшись вправо, овладеет Московскою дорогою и что Вторая армия не в состоянии будет защитить ее. В этом предположении Барклай с Первою армиею в ночь на 6-е число оставил не только Смоленск, но даже и Петербургское предместье, оставаясь сам на Петербургской дороге, следовательно, разобщенный со 2-й армиею, которая потянулась к Соловьеву перевозу на Днепре.
На рассвете, вслед движению наших войск неприятель в брод перешел Днепр, овладел Петербургским предместьем и отрезал генерала Барклая
97
| 
