«Гонимый высшим светом… ».
Тема: взаимоотношения поэта и общества. Проблема: поэт всегда гоним, ибо он всегда говорит правду тому обществу, в котором живёт. Поэт всегда борется с человеческими пороками и с самими порочными людьми. По этому он всем не угоден. Против него всегда власть придержащие, против него народ, видящий в его поэзии отражение своих же собственных уродств. Он гоним, но он борется за правду, за справедливость, за благородство и честь. Поэтому его действия оправданы. В этом и состоит авторская идея.
«Когда душа поэта… ».
Тема: взаимоотношения поэта и общества. Проблема: поэт, борясь со злом, с подлецами и проходимцами, всегда терпит порожение. Его сводят преждевременно в магилу войны за истину и правду. Авторская идея чётко не оформлена. Поэт всегда готов умереть, потому что таков его высокий подвиг и его крест: умереть во имя благородства, любви и истины.
«Наталье К.». 
Тема: любовь. Проблема: тяжесть переживания жизненный трудностей. Авторская идея: с трудностями поможет справиться благородная женщина, которую можно полюбить.
«Укор».
Тема: всеми уважаемый, великий в своих собственных глазах, графоман, гениальная посредственность. Проблема: графоман-бездельник уважаем определённой частью общества, но «король-то» голый иэ это многе понимают. Вместо того, чтобы пахать землю – то есть выполнять свои прямые обязанности, графоман, выбившийся из жлобья и простонародья, кичится и «гордыню выставляет на показ». Трутень, не способный ни на что хорошее, кичлив, высокомерен и хамовит даже с такими же пролетариями, как он сам. Авторская идея – авторский выход из положения чётко не очерче. Однако, автор задаёт в конце риторический вопрос, который предполагает вполне конкретный ответ: «Как вышло так, что эдакая птица Чужою родилась в родном краю?» А ответ таков: каждая «птица» должна знать всоё место и, если ей должно пахать землю, то она должна этим заниматься, а не писать графоманские стишки, да потом ещё и выдавать их за шедевры. Это стихотворение является авторизированным переводом Н.Братана с украинского на русский язык. Прототим «эдакой птицы» явился один «украиномовный литэратор», который в Херсоне всем хорошо известен. Люди, читая данное стихотворение, без труда понимают, кому оно посвящено.
«Гимн любви»,
Это сатирическое стихотворение. Тема: любовь. Проблема: лирический герой любит женщину-морковь. Она является королевой морковий. Герой обещает вечно любить царственную морковь и признавать вечной для себя святыней её красноватую гороностаивою мантию. Здесь в сатирической форме обыгрывается распространённый в куртуазной рыцарской поэзии матив любви рыцаря к высокородной даме. Авторская идея чётко не обозначена.
«Эпиграмма на N.N.». 
Тема: отношения между людьми. Проблема: лирического героя-поэта подвергают притеснениям, а он, в свою очередь, пишет на обидчицу эпиграммы. Авторская идея: 
«Пусть не покидает меня пока
Поэзии Бог – Наитий!
Пусть будет слово острей штыка,
Тарантула ядовитей!»
«В Воробьёве я пример нашёл…». 
Это стихотворение – эпиграмма. Тема: исполин оказался воробьём. Несоответствие формы и содержания. Проблема и авторская идея чётко не очерчены.
«О, столица великой Европы… ». 
Тема: Париж. Любование красотой этого прекрасного и завораживающего города. Проблема и авторская идея чётко не очерчены. Всё стихотворение представляет собой сновидения, грёзы, воплотившиеся в форме снов. Лирический горой переживает различные события и участвует в них непосредственно. Он обороняет Ля Рошель, встречает различных исторических персонажей: герцога Ришелье, Людовика 13, Жанну Д Арк. Он просыпается белым утром, жалея о том, что вместе со сновидениями ушли интересные образы.
«Ольге Павелковской».
Стихотворение о любви. Есть элементы дружеского послания. Тема: любовь. Проблема: разлука с любимой. Автор в иронической форме обыгрывает личность своей возлюбленной, приписывая ей различные мистические и сверхреальные качества. Авторская идея: влюблённый должны встретиться. «Прийди же. Пусть капелька рая Подарена будет и мне».
«Эпиграмма на Александра Бутузова».
Тема: графомания в литературной среде. Проблема: графоман пишет свои некчемные стихи. В стихотворении присутствует матив смерти. Авторская идея чётко не очерчена. Графоман должен перестать упражняться в литературных экзерцисах и заняться делом. Авторская мараль такова.
«Коту Муравью».
Тема: хорошее отношение к животным. Проблематика и авторская идея чётко не обозначены. Здесь автор умиляется весёлым черным котом, которому придаются некоторые человеческие черты.
«У нашего котищи… ».
Шуточное юмористическое стихотворение.Проблематика и авторская идея чётко не обозначены. Это стихотворение высмеивает черты одного ВУЗовского преподавателя, который у поэта вёл занятия на филфаке университета. Главный герой – кот-лектор, который афторитетно и разумно читатет лекцию с университетской кафедры. Автор в шуточной форме изобразил в этом стихотворении всю академическую среду: преподавателей и студентов. Все персонажи – это коты и кошки. Жизнь в кошачьем ВУЗе – такова шуточная тема этого стихотворения.
«Спокойной ночи, Шера-киска… ». 
Это стихотворение – пародия на строфу из «Евгения Онегина» «Блажен, кто с молоду был молод… ». Лирический герой и лирическая героиня этого стихотворения – кот и кошка. В стихотворении в игривой форме повествуется о нелёгкой жизни хозяйского кота, которому нужно и выпросить у хозяев еду, и остаться ничего не должным хозяину. Кот-герой данного стихотворения пьёт валерианку, прямо, как современные люди водку. Коту приписываются человеческие, мужские черты, чем и достигается эффект комического.
«Нежные чувства к бабкам зелёным… ».
Тема: животные пристрастия в любьви у слабого пола. Проблема: женщины любят звероподобных богатых банкиров или бодибилдеров, а на интеллигентных мужчин не обращают внимания. Авторская идея чётко не очерчена. Однако, её можно вывести из самой логики повествования. Женщины тут сравниваются с зайчихами, то есть, с животными. Если звероподобный качёк стоит ближе к животному миру, чем интеллигентный мужчина, значит женщина, естественно, выберет себе качка, поскольку почувствует в нём что-то родное, близкое её животной сущности.
«Пародия на стихотворение О.П.». 
Пародия, причём весьма комическая и оригинальная. Тема: здоровое питание. Проблема: можно ли употреблять в пищу уродов? Авторская идея такова: кушать уродов можно. Это дешевле, чем от них откупаться.
«Души портрет».
Пародия на стихотворение. Тема: автор стихотворения-первоисточника, на которое написана пародия Валерий Сосмий, произвёл неправельное словоупотребление. Павел Иванов-Остославский высмеевает его за это. Проблема: как же правильно писать: портрет души или души портрет? На этой игре слов и построен комический эффект в этом стихотворении. Авторская идея чётко не обозначена.
«Мой портрет ты не задушешь… ».
Данное стихотворение написано от имени кота и является продолжением пародии «Души портрет». Тема, проблема и идея в этом стихотворении совпадают с теми же критериями в предыдущем.
«Быть козлом чрезвучайно стыдно… ».
В этом стихотворении, которое является первым из стихотворной трилогии о заячьем козле, то есть подлеце, проходимце и интригане. Это стихотворение продолжает тему борьбы с подлецами, которая в творчестве Павла Иванова-Остославского получила значительное развитие. Здесь подлец и проходимец стравнивается с заячьим козлом – то есть с подлым и вероломным негодяем, который всем делает подлости другим людям, но сам всегда выходит сухим из воды. Заячий козёл – это своего рода, Тартюф – лицимер, лжец, димагог, человек без чести и совести. Тема: подлец и проходимец. Проблема: борьба с подлецом и проходимцем. Авторская идея: заячьего козла не возможно исправить даже тяжким ломом.
«Быть мне вечно заячьим козлом…».
Данное стихотворение является в тематическом и проблематическом плане продолжением предыдущего. Тема: подлец и проходимец. Проблема: борьба с подлецом и проходимцем. Авторская идея: заячьего козла не возможно исправить даже грубой физической силой.
«Я не простой – я заячий козёл… ».
Данное стихотворение является продолжением двух предыдущих. Тема: подлец и проходимец. Проблема: борьба с подлецом и проходимцем. Авторская идея: заячьего козла не возможно исправить даже путём физического воздействия грубой силой.
«Всё пройдёт, и время тоже… ».
Тема: скоротечность времени. Проблема: старость и смерть. Жизнь прошла слишком быстро. Уже одолевают болезни. В состоянии близком к переходу в «лучший мир», лирический герой вспоминает сонет У. Шекспира, где великий английский драматург как раз и говорит о скоротечности жизни и времени. Авторская идея: утешиться сонетом Шекспира.
Классификация по принципам «тематика», «проблематика» и «авторская идея» является в общем и целом «рассудочной». Эта классификации аппелирует только к формально-логической структуре стихотворения, при этом совершенно не учитывая его содержание. Далеко не каждое стихотворение с точки зрения логики своей собственной структуры и задумки требует четкой постановки проблемы и четкого определения авторской идеи. Существуют такие эмоциональные, лирические, «настроенческие» стихи, которые с художественно-эстетической точки зрения совершенно не страдают от расплывчитости проблематики или авторской идеи.
Термин «авторская идея» здесь имеет терминологическое значение. Авторская идея – это способ решения проблемы, поставленной в стихотворении. Но способа решения в стихе или в любом другом произведении искусства может и отсутствовать. Он может быть высказан не прямо, а косвенно, через те эмоции, которые заложены в стихотворение. В таком случае говорят, что авторская идея чётко не очерчена. И результаты данного исследования тому служат убедительным доказательством.
Эта классификация по признаку тематики, проблематики и авторской идеи не является идеальной, поскольку в некоторых случаях в стихах тема, проблема и идея очерчены не чётко. Их надо вычленять из самого естественного построения стихотворной фабулы.


II.2.5 Выразительно-изобразительные средства


II.2.6 Стилистика, этика, эстетика (поэтика)
Во многих стихах Павла Иванова-Остославского присутствует настроение мечтательности.
«Когда я в ночи засыпаю… », «Живу я среди белых льдин… », «Ночь, снова не сплю, вижу глубь темноты… », «За окнами движутся тени… », «N.N.», «Как часто ночью на кровать прилёгши… », «Шумя, о берег бьются волны… », «Ах, какое же это блаженство… », «Здесь золотом блещет прохладный рассвет… », «Не грусти в минуты трудные… », «Ещё с детских лет занимала меня… », «Месяца серп в колыбеле туманной… », «Освещая хвойный лес… », «Слухи о старости преувеличены», «Пародия на стихотворение О.П.»,. 




II.3 Философские взгляды и мировоззренческая картина мира

Павел Иванов-Остославский является поэтом-символоромантистом. Символоромантизм – ветвь символизма в современной русской и русскоязычной литературе, возникновение которой связано с именем данного автора (от символизма отличается рядом признаков, как собственных индивидуальных, так и сближающих его с романтизмом; символоромантизм – это правый уклон классического символизма). Творчество данного автора характеризуется патриотизмом, монархизмом, отказом от принципа «искусство ради искусства», субъективизмом и ассоциативностью. Эстетика его поэзии замешена на крайнем традиционализме, аристократизме, мистицизме, мечтательности, исповедальности, утончённости. Автор резко отрицает искусство андеграунда и соцреализма. Он считает себя служителем Бога, посредником между миром людей и мистической сакральной сверхреальностью, не постижимой для простого обывателя.

Павел Иванов-Остославский является в первую очередь певцом потомственной интеллигенции, уходящей своими корнями в российское дворянство, поэтому его поэзии свойственен явный отрыв от социальной действительности, ностальгия по дореволюционной России, сословный индивидуализм, постоянное внимание к историческим событиям и реалиям, историзм как способ отрицания современности. 

Творчество автора позаимствовало у романтизма высокий нравственный идеал, повышенное внимание к судьбе конкретного человека, гуманизм, воспевание духовных ценностей, определённое бунтарство, непримиримый протест против зла, страданий и несправедливости, самокопание и самокритичность. Лирический герой поэта – это человек подвижнически служащий добру и красоте. Неравная схватка с силами зла почти всегда кончается для него трагедией и поражением. Самоотречение и мученичество – один из наиболее заметных мотивов в творчестве автора.

От символизма поэзия Павла Иванова-Остославского позаимствовала 
поэтику намека и иносказания; 
эстетизацию смерти как бытийного начала; 
знаковое наполнение обыденных слов; 
острое ощущение мига, мимолетности, в которых отражается Вечность; 
стремление создать картину идеального мира, существующего по законам вечной Красоты и вечного Благородства; 
отношение к слову как к семантически зашифрованному и многомерному посланию; 
глубокий историзм, с позиций которого осмысливаются события современности; 
изысканную образность, музыкальность, лёгкость слога, утончённость.


Поэзии Павла Иванова-Остославского присуща эмоциональная насыщенность, как бы эмоциональная вязкость, смакование.

Павел Иванов-Остославский выдвигает аристократический идеал, как наивысшую точку духовного развития гармонической личности. Аристократизм в его творчестве является понятием не столько социальным, сколько эстетическим и духовно-правственным. Благородство и порядочность, изящество и утонченность, преклонение перед памятью предков и обострённое чувство собственного достоинства – вот личностные качества воспевающиеся данным автором.

Социальная доктрина Павла Иванова-Остославского заключается в понимании человеческого общества, как единого живого организма, в котором каждый орган выполняет жизненноважную и единственно возможную для себя функцию. Различные социальные классы – взаимонезаменяемы. Так же, как без печени, сердца или мозга не может существовать человеческий организм, так же и общество не жизнеспособно, если та или иная его социальная страта бездействует или уничтожена. Данная доктрина нашла своё отражение в рассказе автора «Был когда-то у меня приятель… »



II.3 Философские взгляды и мировоззренческая картина мира
Павел Иванов-Остославский является поэтом-символистом. Его символистские убеждения нашли своё отражение не только в поэзии, но и в воспоминаниях. Всё его творчество пронизано мистикой, религиозным чувством ощущением иллюзорности нашего мира и истинности мира потустороннего: «В юности жить интересно, здорово. В те годы моё мироощущение было всецело пропитано мистикой, мифологизмом, эстетизмом. Мне казалось, что наш реальный материальный мир иллюзорен, что он является всего лишь отражением истинного, потустороннего мира, находящегося за гранью реальности и ирреальности. Мистический Космос моих ощущений и грёз, моих идеалов, духовных чаяний и устремлений казался мне полным загадочности и красоты, неким зазеркальем, где законы Благородства, Добра и Милосердия правят человеческими душами безраздельно». [36].
Автор почувствовал, как он может проникать в потусторонний мир – Мир прекрасных ведений, где становится явью эстетический и духовный идеал. Он понял, что должен стать поэтом – настоящим Творцом, которому самим Богом позволено бывать в мире Совершенства и Красоты. Он, может быть, не стал человеком верующем в религиозном смысле слова. Автор почти не соблюдал обрядовую, внешнюю сторону всего того, что называется «верой». Он почувствовал Бога не через посредство различных религиозных текстов, вероучения, проповедей и прочих церковных явлений внешнего плана, а иначе, - как то «бытийно». Бог стал для него высшей, глубоко сокровенной, сакральной сверхреальностью, мало имеющей отношения к вере, к Православию и к Христианству вообще. От верующих людей он стал отличаться тем, что автор не верил, но знал. Верующий потому и называется «верующим», что сам он никак не ощутил на себе присутствие Бога, что он сам не видел его, не общался с ним, но, тем не менее, верит в Божье существование, Павел Иванов-Остославский же знал, что Бог есть. Он чувствовал на себе его благодать постоянно. Не редко у него возникало такое состояние души, когда ему становилось очень хорошо, к нему приходило счастье. Он как бы «прозревал». Он начинал видеть духовными очами гораздо больше, чем мог почувствовать обыкновенный простой человек, серый обыватель. Его душа вдруг приобретала необычайные способности: остро чувствовать Красоту, Любовь к людям, Благородство. К нему приходило очень сильное воодушевление. Всё в его существе начинало обостряться. Он вдруг становился каким-то невообразимым человеческим созданием, наделённым могучей, нездешней, непостижимой мощью. Он мог силой мысли проникать в иные Миры, общаться с душами предков, святых, и слышать голос самый прекрасный и непостижимый – голос БОГА.
Он стал поэтом-контактёром с Богом. Автор глубоко убеждён, что любой по-настоящему талантливый поэт-символист – это в первую очередь контактёр с потусторонними силами, а не просто лицо, наделенное некоторыми литературными способностями – то есть способностью тонко чувствовать слово, рифмовать и инверсировать. Все самые великие авторы, работавшие в рамках символизма, начиная от Шарля Бодлера и Александра Блока, бес сомнения были прекрасными «путешественниками» в иные миры и контактёрами с нездешними силами Добра и Света, имя которым БОГ.
В обычной простой жизни Павел Иванов-Остославский был обыкновенным человеком. Однако, когда он садился за бумагу и начинал писать, он полностью перерождался. Автор становился человеком колоссальной воли и энергии. Во время сочинения стихов его психика попадала в состояние изменённого сознания. Психика получала невероятную разгонку. Желание быть, желание жить, желание состояться как настоящая личность, переполняли его душу. «Я,- пишет автор в своих воспоминаниях,- начинал походить на мощный вулкан, из которого вырывались раскаленные потоки лавы, пара, огня. Только содержимым моего вулкана – моей души – стала не огненная начинка Земли, а слова, выплеснутые на бумагу. Иногда накал моих страстей, желаний и сил был настолько велик, что я чувствовал в себе несокрушимую возможность всё в жизни Человеческой Ойкумены изменить к лучшему. Я ощущал в своей душе всевластие, я чувствовал себя Демиургом, от безграничной и безмерной воли которого зависит, какими станут создаваемыми мной художественные Реальности. Когда я начинал писать, все ограничения моей воли, обусловленные физическими, социальными, экономическими и прочими факторами исчезали как по мановению волшебной палочки. Моя личность в такие минуты приобретала космическую глубину и широту. В моей душе буйствовали настроения-стихии самые различные по своему эмоциональному окрасу. Я чувствовал острое ощущение собственного достоинства и власти. Внутри меня яркие, сочные, горячие страсти переливались всеми цветами радуги и пламенели, как драгоценные камни, как расплавленные металлы, спрятанные БОГОМ в черных и неведомых глубинах Вселенной. Такая мощь в моей душе не редко порождалась протестом, зародившимся во мне, против каких-либо несправедливых или уродливых явлений жизни. Иногда этот протест становился настолько мощным, что мне казалось, когда я садился за лист бумаги, что я могу одним только умственным усилием изменить ход мировой истории или законы природы. Я чувствовал себя лицом, сопричастным самому БОГУ» [36].
Со временем Павел Иванов-Остославский самостоятельно нащупал способы проникать в «потусторонние» миры. Их было два: введение своей психики в состояние изменённого сознания с помощью «самонавеивания» и с помощью полусна-полуяви. Второй способ, обычно, заключался в следующим. Он ложился на кровать и начинал медленно засыпать. Постепенно отключаясь от объективной реальности он, как радиоприёмник, начинал настраиваться на некие «волны», на особый информационный поток, идущий из сверхреальности. Со временем автор чувствовал, «нечто», которое сразу оформлялось вербально. Он вставал с кровати и записывал готовый рифмованный и инверсированный текст, который совершенно не нуждался в редактировании. Это были уже полностью сформированные стихи.
В Потусторонней Божественной Сверхреальности, где автору было позволено бывать иногда, он ощущал всеми фибрами своей души присутствие Нравственного и Эстетического Абсолюта(1). автор явственно открыл для себя, что наша Вселенная держится не только на материальных основах, что ею правят не только законы физики, химии и математики, но что она имеет куда более тонкие и могучие основания. Её фундаментом в первую очередь являются Добро и Красота (а ещё - Совершенство и Истина). Эти нравственный и эстетический Абсолюты по сути дела и являются БОГОМ.
Потусторонний мир представлялся Павлу Иванова-Остославскому следующем образом: «Вся Потусторонняя Божественная Сверхреальность состоит из нескольких Абсолютов: 1. Нравственный – это абсолютное Добро и Милосердине; 2. Эстетический – это абсолютная Красота, Гармония, Изящество, Утончённость и преклонение перед Вечной Женственностю; 3. Аристократический – это абсолютная Справедливость, Благородство, Сила, Мужественность, Отвага, Верность, презрение к физической смерти, превосходство перед Низостью, ненависть к Подлости и Воинствующему Хамству, благоговение перед памятью о предках, перед Богом, Царём и Отечеством. 
В «потусторонней» сверхреальности нет места Дьяволу. Он живёт в «посюстороннем» мире и имя ему - «Воинствующий Хам», Быдло, Моральный Дегенерат, возомнивший себя Богом. Сатана – это Абсолютное Зло. Это тоже Абсолют, поскольку он вечен и так же непоколебим, как и другие основы, на которых держится Мироздание. О силах зла когда-то я написал такое стихотворение:

Черный туман окутал город,
Красные флаги на площадях:
Острый серп и тяжелый молот
Ветром надулись в красных снастях.

Ночь изрыгает черные массы,
Улицы полны тысячью тел – 
Вышли животные новые расы
Для совершения черных дел.

Гулко идут селевые потоки-
Кожанок в ногу движется строй,
Дьявололицы, дьяволоноги,
В пыль разбивают гранит мостовой.

Тускло мерцают штыки под луною,
В темени мутной означивши сброд…
Чувствуешь, веет самим Сатаною?!
Питер. Октябрь. Семнадцатый год.
Тогда я часто ставил перед собой вопрос: «А что это такое – Красота?». В чем разница между Эстетическим Абсолютом, царствующим в «потустороннем» мире, и простой красотой нашего «посюстороннего» мира? Истинная красота всегда гармонична, системна, самодостаточна. В ней присутствует некий Божественный замысел, очищающий душу поэта от скверны, фальши и низости по средствам Катарсиса» [36].
В душе автора понятие «Красота» зачастую ассоциировалось с понятием «Женщина». Женственность – это тоже Абсолют существующий в «потустороннем» мире. Женственность, как и всё, обитающее там, является, по мнению Павла Иванова-Остославского, вечным. Иногда Высшие Женственность и Красота являлись к поэту в образе Вечности. Его духовная сущность рисовала в сознании идеальный женский образ. Этот образ был, по признанию самого автора, прекрасен. Этот образ был утончённым и совершенным. Со временем автор стал самодостаточной творческой личностью, к нему пришло глубокое понимание искусства, как художественного и социального явления. Его воззрения на этот вопрос тогда приняли форму манифеста. Суть этого манифеста заключалась в следующем: настоящее высокое искусство – это искусство аристократическое, элитарное, зовущее к высшим идеалам, к совершенству. Оно по средствам высокой художественности делает людей сопричастными высшим Божественным истинам. Оно учит благородству, красоте и утончённости. Оно по самой своей сути не может быть «популярным» или «массовым», потому, что людей, которые могли бы стать его потребителями, всегда очень мало и обладают они редким душевным качеством – аристократизмом духа. Только произведения аристократического искусство могут стать гениальными, быть признанными таковыми. Простонародный «лубок» не пригоден для этого по определению. Однако, гениальному писателю нужен гениальный читатель. Оценить по достоинству стихи Шекспира, Пушкина или Блока может только тот человек, который и сам находится на высокой ступени интеллектуального и духовного развития, который и сам знает толк в литературе, имеет достаточный багаж знаний, духовность, глубокий жизненный опыт. А вот попса – это не искусство, это подделка под искусство, эрзац. Она культивирует в душах людей низменные инстинкты, пошлые, «дешевые» страстишки. Попса оглупляет людей. Самым страшным и лжехудожественным музыкальным направлением поэт считает тяжёлый рок.
Павел Иванов-Остославский в годы учёбы в университете упорно занимался духовным и литературным самосовершенствованием. Он брал самые лучшие образцы русской поэзии XIX и XX веков и учился на их примере поэтическому мастерству. Он задавался вопросом: «Что автор сделал, чтобы так здорово написать?» «Как он повернул свою душу, чтобы приобрести такое высочайшее поэтическое мастерство?»
Автор учился не только на творчестве русских и французких символистов, с которыми был в художественно-эстетическом родстве, но и на примерах, взятых у А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, А.А.Ахматовой, М.И.Цветаевой, Н.С.Гумилёва.
В своей поэзии, например, он иногда с удовольствием использовал чисто акмеистические приёмы.
И встретить ближайшее утро 
Уже не пришлось никому…
Этот приём, заключающийся в намёке, недосказанности, называется «психологическо-сопосредованное изображение». Этот приём считается чисто акмеистическим. 
Одним из важнейших художественных приёмов является для автора ассоциативность. Это приём является типично символистским. Примеров его употребления в творчестве автора можно найти не мало. Например:
Он летит во мраке ночи:
Крылья пламени красней
Средь зеркальных средоточий
Отражённых плоскостей.
Павел Иванов-Остославский в своих воспоминаниях сам указал тех известных русских поэтов, которых он считает своими творческими и духовными наставниками и которых он считает даже своими литературными «родителями»: «Тогда-то я и стал поэтом-символистом. Самой родной душой во всей русской и мировой литературе был для меня тогда Александр Александрович Блок. Если бы у меня кто-нибудь спросил, кого из известных поэтов я считаю своей семьёй, то я ответил бы без раздумий, что своими литературными родителями признаю Александра Блока и Марину Цветаеву. Они - мои стихотворные отец и мать, а кроме них есть у меня ещё разные двоюродные и троюродные тёти и дяди, дедушки и бабушки, а так же и другие почтенные литературные предки, являвшиеся когда-то для меня объектом поклонения.» [36].
Автор пережил миф, как событие личного опыта, и потом выразил его в своём местериальном творчестве.
Вот, как сам поэт в своих воспоминаниях говорит о своём душевном настрое, о своём отношении к Богу: «Я всю жизнь служил Добру,- думал я,- писал хорошие стихи, в которых призывал людей к Благородству и Красоте, не обижал никого и прощал, когда обижали меня, почему же я не заслужил, того, чтобы ко мне относились по-человечески?!» В моей голове постоянно крутилась вот какая мысль: «Если мир устроен жестоко, по-скотски и по-идиотски, то и жить не стоит… » В моей душе долгие годы зрело омерзение перед жизнью. Если в юности оно смягчалось утончённостью, поэтическими способностями, которые уводили меня от суровой реальности в страну мистических и прекрасных грёз, то в более старшем возрасте, это чувство стало овладевать мною всё сильнее. Гадливость по отношению к жизненным реалиям стала в какой-то момент меня буквально сжигать изнутри, испепелять мою душу… Я много думал, но не мог ответить на вопросы волновавшие меня: «Почему в жизни всё решает сила, жестокость, злость?» «Кто так установил, что люди постоянно должны между собой бороться без правил и жалости, воевать друг с другом за место под Солнцем!?» «Неужели люди такие скоты, что они постоянно должны выживать в этой жизни за счёт других!?» Кто возвёл маразм в ранг закона? Кто этот идиот, который сделал маразм повседневной реальностью? Почему наглые и подлые людишки правят миром, а добрые люди очень многие ещё в юности сходят в могилу? Почему литературный талант признают только за сильными или прославленными личностями, а если ты талантливый, но безвестный автор, то другие априори тебя будут считать никем и ничем? Я всегда думал, что уровень способностей в каком-либо деле и уровень известности – это совершенно разные величины, которые друг от друга мало в чём зависят. Почему близким людям, которые нас любят и оберегают, мы часто плюём в душу, даже не замечая этого, а своим врагам, которых бы стоило сжить со свету за их подлость, мы кланяемся в ножки? Где логика, где здравый смысл, где совесть, наконец??? Жизнь всё острее и острее представлялась мне театром абсурда, а Главный Режиссёр этого театра – идиотом и подлецом… » [36].
«Жизнь – штука всегда трагическая. Она всегда нацелена на поражение – на смерть. Даже самая успешная судьба – это всегда бесконечная череда катастроф, душевных увечий, моральных травм. Ах, сколько же крови и слёз было пролито людьми за тысячелетия существования человеческой цивилизации на Земле, как же беспощадно и неумолимо уродовала жизнь их души! Это только киноискусство имеет массу жанров: комедия, водевиль, триллер, драма, а жизнь имеет всегда только один жанр – трагедию. Когда нам везет, мы – люди – всегда думаем, что ухватили бога за бороду. Но всё это – не более, чем радужная иллюзия. Ну, сегодня мне радостно, я победитель, везунчик, а что же потом? А потом всё равно придёт поражение, беда. Роскошь и бедность, мир и война, долголетие и ранний уход в мир иной – всё это только разные грани человеческой трагедии, имя которой ЖИЗНЬ… » [36].



ЗАКЛЮЧЕНИЕ


БИБЛИОГРАФИЯ


ПРИЛОЖЕНИЕ