ЦИАМ, ф.203 оп.752 д.1059

Прошение генерал-лейтенантши княгини Екатерины Алексеевны Волконской урожденной Мельгуновой:

Московской губернии Подольской округи в вотчине моей селе Суханове состоит каменная церковь во Имя Положения Пояса Пресвятой Богородицы. Но как я имею желание построить собственным моим иждивением в оном же селе Суханове Церковь во имя Святителя Дмитрия Ростовского Чудотворца, то, прилагая при сём план на построение     сего нового храма, покорнейше прошу Ваше Преосвященство позволить мне приступить к строению оного.

февраля 1813 года (автограф Е.А. Волконской)

В с.Суханове, после нашествия неприятеля, церковь Рождества Пресвятой Богородицы с приделом Тихвинской Божией Матери освящён и служение в нём производится.
При ней причту:
- священник Фёдор Петров 34 лет, не вдов
- дьячок Никита Иванов, 27 лет, женат
- пономарь Степан Михайлов, 24 лет, женат.
На 1811 г. приход: 73 двора, 211 душ мужского пола. Дворы остались целы; церковной пашенной земли 33 десятины, вместо коей получают ругу денежную - по 300 рублей на причт в год, сверх того, содержание имеют от приходских людей.

Божиею милостию

Просила нас генерал-лейтенантша княгиня Екатерина Алексеевна Волконская урожденная Мельгунова о даче дозволения на построение в вотчине ея в с.Суханове второй каменной тёплой церкви во имя Святит. Дмитрия Ростовского Чудотворца.
А как по учиненной в Московской Духовной Консистории справке к построению показанной церкви препятствий не оказалось и сего ради благословили мы упомянутую церкввь каменным зданием на приличном в том же селе месте ей княгине в том селе построить алтарём на восток по подобию прочих святых церквей доброю благопристойною архитектурою по опробованному нами плану и фасаду и в алтаре престол поставить в указную меру, а именно - в вышину аршин с 6 верш. и с доскою, также жертвенник той же высоты а шириною и длиною по мере алтаря.
И по построении оную Церковь убрать святыми иконами и прочим церковным благолепием

Храм-усыпальница Святителя Димитрия Ростовского

Из всех построек Суханова самое пристальное внимание как исследователей, так и просто посетителей усадьбы всегда привлекал храм Святителя Димитрия Ростовского - фамильная усыпальница князей Волконских, обозначенная на плане под номером 16. Известно, что в начале XIX в. характерной чертой в усадебном строительстве становится создание мавзолеев-усыпальниц, которые создаются в Кузьминках, Отраде и, наконец, в Суханове. "Этот новый "жанр" усадебной архитектуры появился в связи с запрещением со стороны церковных властей хоронить внутри храма. Скульптурные надгробия, которые раньше стояли у стен церковного интерьера, должны были быть убраны, вынесены на территорию рядом с церковью; они нуждались в новой архитектурной среде".

Интерес, который всегда проявляли исследователи архитектуры к сухановскому мавзолею, был не случаен. "Сухановский мавзолей, - писал В.В. Згура, - является единственной по своей оригинальности и своеобразности постройкой не только в русском, но и западноевропейском ампире. Если отдельные части сооружения достаточно типичны для архитектуры первой четверти XIX века и часто встречаются, то общий композиционный прием и план сооружения мы нигде более не найдем". К сожалению, почти не сохранилось источников, касающихся создания храмового комплекса, кроме нескольких безымянных планов первой трети прошлого столетия.

Храм Святителя Димитрия Ростовского был заложен (как свидетельствовала медная мемориальная доска у входа в склеп) 30 мая 1813 г. княгиней Екатериной Алексеевной Волконской в память ее супруга Дмитрия Петровича и уже 21 сентября того же года закончен и освящен. В.В. Згура высказывал предположение, что храм стал "ознаменованием счастливого избавления Суханова от печальной судьбы некоторых подмосковных" после нашествия французов в 1812 г. Известно, что французы были в этих местах - в монастыре Св. Екатерины по соседству с имением они стреляли по колоколам, "посетили" Остафьево, которое чудом уцелело. Не подлежит сомнению, что не избежало их внимания и Суханово, но, возможно благодаря обслуге, остававшейся в усадьбе, оно не пострадало.

Прообразом мавзолея-ротонды, очевидно, послужил римский Пантеон. Однако сам храм стал лишь основой целой архитектурной композиции, созданной вокруг него. С востока от храма была воздвигнута невысокая колокольня (на ней помещалось к началу XX в. четыре колокола), от которой вправо и влево расходились две великолепные колоннады, охватывавшие храм с боков и завершавшиеся двумя одноэтажными трехоконными флигелями, в каждом из которых было по четыре комнаты. Как сам храм, так и колоннады с колокольней не были оштукатурены и украшались белокаменными вставками, эффектно смотревшимися на темно-красном фоне.

В храм вели три двери (как и положено в любой православной церкви). Главный, западный вход был оформлен белокаменным дорическим портиком, к которому вела широкая и высокая каменная лестница.

Портик мавзолея Рисунок Д.А. Герасимова 1923 г.

Над портиком до перестройки здания сохранялась надпись "Благословен Грядый во имя Господне". Под храмом находилась собственно княжеская усыпальница, вход в которую (с восточной стороны вниз под церковь шла лестница) преграждала чугунная решетка с бронзовым фамильным гербом и латинским девизом "In Deo spes mea".

К концу XIX в. в усыпальнице находилось пять захоронений Волконских - Екатерины Алексеевны, Марии Николаевны, Ольги Дмитриевны Волконской и двух Дмитриев Петровичей. Шестая и последняя могила -последнего князя Дмитрия Волконского располагалась на площадке перед самим храмом. За невысокой железной оградой находился надмогильный памятник - массивная гранитная плита, на которой сверху была укреплена еще одна, из белого мрамора, с крестом и надписью "Блаженны чистии сердцем, яко тии Бога узрят". Место для погребения (вне храма и склепа) было выбрано, как говорилось выше, самим Дмитрием перед смертью, поскольку склеп, в котором находились остальные захоронения Волконских, нередко заполнялся грунтовыми водами. "В склепе стояла вода, поскольку здесь высокие воды, и в большинстве случаев могилы были затоплены. Правда, уровень воды колебался - иногда больше было, иногда меньше", - вспоминал П.А. Герасимов. Таким образом, некрополь Суханова составляло к началу XX столетия шесть захоронений.

Могила князя Д. Волконского перед мавзолеем. Фото 1906 г.

Правый флигель мавзолея Рисунок С. К. Иполатовой. 1915 г.

Единственным украшением здания храма (помимо белокаменных деталей) были с западной стороны над карнизом две летящие фигуры "победы" с венками в руках - непременный атрибут здания, посвященного военным событиям. Купол был увенчан шпилем с яблоком и небольшим крестом. В 1827 г. на главной лестнице, ведущей в мавзолей, были установлены два больших чугунных треножника-"жертвенника" с застывшими языками пламени, усиливавшие "античный" характер храма-мавзолея. На подножии жертвенников читалась надпись: "Отлит на заводе князя Бибарсова" и дата отливки - 1827 г. Внешнее своеобразие храма и колоннады с колокольней подчеркивалось тем, что после постройки он так и не был оштукатурен, что, как писал В.В. Згура, "для классического здания явление, безусловно, отрицательное", хотя с этим трудно согласиться. В.В. Згура пытался найти объяснение этому факту и предполагал, что постройка осталась незаконченной (то есть оштукатурить просто не успели), допуская, однако, мысль, что это было сделано сознательно и приводя в пример Слободской дворец и Отрадненскую церковь. Однако можно предположить, что мавзолей и входящие в один комплекс с ним окружающие постройки никогда не штукатурились сознательно и причина этого - желание соотнести во внешнем цветовом решении новую постройку со старым комплексом построек в стиле "русской готики".

Если учесть, что композиционно усадебные строения всегда размещались по разные стороны дороги, рассекавшей территорию, - с одной стороны дом, а с другой - службы, то храм, расположенный на одной стороне со службами, составлял с ними единый комплекс, и главным фактором единства этого разного по архитектурной стилистике ансамбля становилось цветовое peшение. Однако если учесть замечание В.В. Згуры. который считал мавзолей первым памятником, в котором московский ампир заговорил определенным и своеобразным языком", то, возможно, цветовое решение фасадов - знак своеобразного перехода от псевдоготики к ампиру. Не исключено, что в первоначальном замысле уникальный по своему композиционному решению комплекс мыслился оштукатуренным и окрашенным в соответствии с "канонами" ампира и если бы его строительство осуществлялось в городской среде, он остался бы оштукатуренным и окрашенным. Но в усадьбе все оказалось иначе.

Мавзолей. Вид со стороны колокольни. Фото П.А. Герасимова. 1930 г.

Когда новая идея в только начавшем складываться архитектурном стиле начала воплощаться в жизнь, оказалось, что она еще недостаточно "тверда", самодостаточна, чтобы противостоять влиянию уже сложившегося неподалеку архитектурного ансамбля. Если бы мавзолей строился рядом с домом, то его штукатурка и покраска, без сомнения, были бы необходимы для поддержания общей гармонии. Однако здесь, по другую сторону дороги, создание цельного ампирного комплекса, не подкрепленного другими сооружениями, грозило разрушить сложившееся внутреннее единство служебных построек, превратить их в своеобразный вспомогательный фон, на котором мавзолей смотрелся бы еще более резко, выпукло. И уже воплощенная в архитектурных формах идея "подалась", уступила внешнему обаянию псевдоготики и, таким образом, лишь подчеркнула ее, дополнив уже существующий комплекс и став его неотъемлемой частью. Именно в свете этих предположений становится понятно, почему идея мавзолея казалась Ю. Шамурину "совершеннее исполнения".

"Внутреннее убранство церкви поражает своим изяществом. Очень миниатюрная, благодаря большой толщине стен, она вся проникнута уютом, свойственным небольшим ампирным храмикам". По периметру храма шли ионические колонны из желтого мрамора, над которыми были устроены хоры.

План, фасад и разрез мавзолея Проект Д. Жилярди (из статьи Е.Л. Белецкой и З.К. Покровской)

Миниатюрный полукруглый иконостас отделял алтарь, перед которым две фигуры ангелов поддерживали крест. Стены храма были побелены, и роспись была только в куполе и заполняла пространство над колоннами. В.В. Згура считал, что она была выполнена в середине XIX в. Л.Н. Маковский не исключает того, что автором росписи мог быть знаменитый К. Брюллов.

Мавзолей Иконостас церкви

В течение долгого времени оставался нерешенным вопрос об авторе сухановского мавзолея. Ю. Шамурин считал таковым Д. Жилярди. У.Г. Иваск  осторожно писал, что мавзолей построен "по плану неизвестного архитектора", то есть в архиве Суханова он не обнаружил никаких материалов, свидетельствующих об определенном авторстве мавзолея. Допускал возможность того, что автором мавзолея был Д. Жилярди, и В.В. Згура, однако наиболее вероятным ему представлялось авторство А. Григорьева или сотрудничество обоих мастеров: "Сухановский мавзолей мог быть построен только Жилярди или Григорьевым или же ими обоими вместе". Его точку зрения на авторство Григорьева поддерживал и А.Н. Греч. В.И. Пилявский на основе архивных изысканий высказывал предположение, что автором мавзолея мог быть петербургский архитектор В.П. Стасов. И лишь обнаруженные в 1989 г. в Швейцарии в Монтаньоле архивные материалы смогли поставить в этом споре окончательную точку - автором мавзолея является Д. Жилярди. В.В. Згура отводит сухановскому мавзолею главенствующую стилеобразующую роль в общем архитектурном ансамбле усадьбы и прослеживает его влияние в Отрадненском храме и постройках Кузьминок. Таким образом, сухановский мавзолей - яркая и своеобразная страница в истории отечественной архитектуры, к сожалению еще не прочитанная до конца.

Согласно свидетельству автора "Летописи Богородицерождественской церкви села Суханова Подольского уезда" С. Соколова, псаломщика церкви Св. Димитрия Ростовского, в храме хранились вклады хозяев усадьбы, отмечавшие некоторые вехи их жизни. Так, "облачения священнические и диаконские" с вензелями П.М.В. и датой 1858 августа 23203 были, очевидно, пожертвованы князем Д.П. Волконским в поминовение души фельдмаршала П.М. Волконского в год смерти (если автор летописи не ошибается) или в годовщину кончины. В мае 1857 г. священные облачения были пожертвованы в храм княгиней О.П. Волконской "в память 25-летия супружеской жизни", и в конце XIX столетия очередной вклад облачений отметил скорбную дату - смерть наследника Дмитрия.

До I860 г. церковь Св. Димитрия имела статус домового храма князей Волконских, а с октября этого года указом Московской духовной консистории стала считаться приходской. "По состоянию на 1901 год капитальных ремонтировок храма не производилось". Храм в разное время посещали предстоятели Русской православной церкви, митрополиты Иннокентий и святитель Московский Филарет, благословивший князя П.М. Волконского иконой Спасителя, которая бережно сохранялась в храме до его разорения после 1917 г.

Первым священником, который стал служить в храме Св. Димитрия, стал, очевидно, отец Феодор (Розанов), который служил в Суханове с 1806 г., то есть еще до постройки храма-мавзолея. Отец Феодор был участником войны 1812 г. и скончался в 1846 г., совершая богослужения сразу в старом и новом храмах Суханова. После его смерти священствовать в Суханове стал его сын Александр, прослуживший при усадебных храмах до 1858 г. и переведенный в с. Боняково под Бронницами. В этом году в Суханово был назначен отец Николай (Лебедев), который, прослужив полгода, скоропостижно скончался (ему было всего 24 года), и отец Александр был возвращен в Суханово, где служил до 1867 г., когда из-за болезни был вынужден выйти за штат. На его место был назначен отец Николай (Глаголевский), который очень много заботился о благоустройстве обоих сухановских храмов, за что был удостоен от церковного начальства многочисленных наград. В 1909 г. по болезни отец Николай был уволен за штат и остался проживать здесь же, в усадьбе Суханово, а его место занял отец Аркадий (Машков).

Б. Г. Якеменко "Суханово" Издательство: Мосты культуры 2008 г.