Генерал Раевский несколько месяцев думал, но, в конце концов, согласился на брак его дочери. Ей было 19 лет от роду, и она была на 19 лет моложе жениха.

Свадьба состоялась 11 января 1825 г. в Киеве; посаженным отцом жениха был его брат Николай Репнин-Волконский, шафером - Павел Пестель.

Год спустя, 7 января 1826 г. Сергей Волконский арестован. За 5 дней до его ареста Мария родила ему сына Николая. Родные, опасаясь за ее здоровье после трудных родов, долго скрывали от нее правду об аресте мужа.

До свадьбы молодая Мария Раевская по-настоящему не знала своего жениха, а после свадьбы Волконский погрузился как в служебные, так и в конспиративные дела тайного общества.

О подвиге Марии Волконской, о ее решении разделить участь с мужем и следовать за ним в Сибирь на каторгу и ссылку известно, наверное, каждому человеку, умеющему читать по-русски. Ограничимся здесь лишь словами ее отца генерала Раевского, который был в самом эпицентре битвы на Бородинском поле, и чудом остался в живых, защищая "батарею Раевского", которую французы прозвали "редутом смерти": "Я прокляну тебя, если ты не вернешься через год!" - прокричал он, сжав кулаки. Перед смертью старик Раевский, не доживший до возвращения его дочери из Сибири, показывая на портрет дочери Марии, произнес: "Вот самая удивительная женщина, которую я знал!"

"Вид его кандалов, так взволновал и растрогал меня, что я бросилась перед ним на колени и поцеловала сначала его кандалы, а потом и его самого" - приехав после разлуки в Нерчинские рудники, вспоминала Мария Волконская.

Через неделю после ареста Волконского привезли в Петербург. Допрашивал его новый император Николай I. В течение всего следствия Волконский играл роль "дурака" и солдафона, и, похоже, что он делал это убедительно. "Сергей Волконский набитый дурак, таким нам всем давно известный, лжец и подлец в полном смысле, и здесь таким же себя показал. Не отвечая ни на что, стоял как одурелый, он собой представлял самый отвратительный образец неблагодарного злодея и глупейшего человека", - так на ответы и поведение князя отреагировал император.

В частности, Волконский был обвинен в том, что он "участвовал согласием в умысле на цареубийство и истребление всей императорской фамилии; участвовал в управлении Южным Обществом и старался о соединении его с Северным". Он был найден виновным, и приговорен к 20 годам каторги и вечному поселению.

Нерчинский рудник - гравюра

О жизни Волконских, сначала в ужасных каторжных условиях в Благодатском руднике в Нерчинске, затем в ссылочных, но весьма терпимых условиях около Иркутска, об амнистии императора Александра II - обо всем этом написано множество научных и литературных произведений. И тут не следует повторять путь уже пройденный более компетентными специалистами и историками чем я. Например, я уже обратить внимание читателя на статью, появившейся в Интернете доктора исторических наук, профессора РГГУ Оксаны Ивановны Киянской, хотя она далеко не единственный источник.

Ограничусь несколькими заключительными штрихами о некоторой "причудливости" князя Сергея, которую он унаследовал у своего отца - легендарного оренбургского губернатора Григория Семеновича Волконского, и которая его сопровождала, в меньшей или большей степени всю жизнь, но особенно выразилась на склоне лет.

"Старик Волконский - ему уже тогда было около 60 лет - слыл в Иркутске большим оригиналом. Попав в Сибирь, он как-то резко порвал связь с своим блестящим и знатным прошедшим, преобразился в хлопотливого и практического хозяина и именно опростился, как это принято называть нынче. С товарищами своими он хотя и был дружен, но в их кругу бывал редко, а больше водил дружбу с крестьянами; летом пропадал по целым дням на работах в поле, а зимой любимым его времяпровождением в городе было посещение базара, где он встречал много приятелей среди подгородних крестьян и любил с ними потолковать по душе о их нуждах и ходе хозяйства. Знавшие его горожане немало шокировались, когда, проходя в воскресенье от обедни по базару, видели, как князь, примостившись на облучке мужицкой телеги с наваленными хлебными мешками, ведет живой разговор с обступившими его мужиками, завтракая тут же вместе с ними краюхой серой пшеничной булки. Когда семья переселилась в город и заняла большой двухэтажный дом, в котором впоследствии помещались всегда губернаторы, то старый князь, тяготея больше к деревне, проживал постоянно в Урике и только время от времени наезжал к семейству, но и тут - до того барская роскошь дома не гармонировала с его вкусами и наклонностями - он не останавливался в самом доме, а отвел для себя комнатку где-то на дворе - и это его собственное помещение смахивало скорее на кладовую, потому что в нем в большом беспорядке валялись разная рухлядь и всякие принадлежности сельского хозяйства; особенной чистотой оно тоже похвалиться не могло, потому что в гостях у князя опять-таки чаще всего бывали мужички, и полы постоянно носили следы грязных сапогов. В салоне жены Волконский нередко появлялся запачканный дегтем или с клочками сена на платье и в своей окладистой бороде, надушенный ароматами скотного двора или тому подобными несалонными запахами. Вообще в обществе он представлял оригинальное явление, хотя был очень образован, говорил по-французски, как француз, сильно грассируя, был очень добр и с нами, детьми, всегда мил и ласков; в городе носился слух, что он был очень скуп".

Такое описание даёт Николай А. Белоголовый. Но к этим словам надо относиться опять с некоторой осторожностью, так как они были написаны по памяти с детства, 15 лет после описанных событий, когда автор был еще совсем мальчиком.

Дом Волконских в Иркутске.

В 1853 году произошло событие, которое внесло радость и разнообразие в жизнь Волконских в Иркутске. В гости приехала сестра Сергея Григорьевна Софья Григорьевна, овдовевшая супруга фельдмаршала Петра Михайловича Волконского. Она провела там около года. С позволением губернатора Муравьева-Амурского, брат и сестра совершили большое северное «сафари» по Сибири. Будучи приближённой к двору, она сообщила, что по состоянию его здоровья, жизнь и правление Императора Николая Первого подходят к концу, и что, по достоверным слухам, будущий император Александр был намерен амнистировать декабристов, оставшихся в живых.

Мнения историков расходятся по поводу личных и семейных отношений межу Сергеем и Марией Волконских во время их жизни в Сибири. Некоторые утверждают, что отношения между ними со временем стали всё более натянутыми. Известно, что у них были сильные разногласия по поводу выхода замуж их совсем молоденькой, 15-илетней дочери «Эллы» за жениха, чиновника, Дмитрия Молчанова. Мария была за, а князь Сергей был категорически против. Однако брак состоялся. В данном случае опасения Сергея Григорьевича оказались оправданными. Через некоторое время Молчанов был обвинен во взяточничестве и должен был вернуться в Россию на судебное разбирательство. Для Марии это был как гром с неба. В результате семейного конфликта здоровье Марии Волконской было сильно подорвано, лечение можно было иметь только в столице, и, получив разрешение от властей, она уезжает в Россию.

"Не могу тебе передать, как мысль о том, что тебя нет здесь со мной, делает меня печальной и несчастной, ибо хоть ты и вселил в меня надежду обещанием вернуться к 11-му, я отлично понимаю, что это было сказано тобой лишь для того, чтобы немного успокоить меня, тебе не разрешат отлучиться. Мой милый, мой обожаемый, мой кумир Серж! Заклинаю тебя всем, что у тебя есть самого дорогого, сделать все, чтобы я могла приехать к тебе если решено, что ты должен оставаться на своем посту".

Узнав о его аресте (о котором её родители от нё сначала скрывали) в марте 1826 Мария писала:

"Я узнала о твоем аресте, милый друг. Я не позволяю себе отчаиваться... Какова бы ни была твоя судьба, я ее разделю с тобой, я последую за тобой в Сибирь, на край света, если это понадобится, - не сомневайся в этом ни минуты, мой любимый Серж. Я разделю с тобой и тюрьму, если по приговору ты останешься в ней".

Дагеротип 39-летней Марии Волконской. Иркутск, 1845 г.

В августе 1855 года в Сибирь доходит известие о смерти Николая I. Как не странно, но по свидетельству современников Сергей Волконский "плакал как ребенок". По иронии судьбы через несколько дней после отъезда Марии, новый император Александр II провозглашает амнистию оставшимся в живых декабристам. Сергей Волконский задерживается в Сибири еще год и в сентябре 1856 года возвращается в Россию, но остается под надзором полиции. По словам И. Аксакова, Волконский "возвратился в Москву маститым старцем, умудренным и примиренным, полным горячего, радостного сочувствия к реформам царствования Александра II, преимущественно к крестьянскому делу, полным незыблемой веры в Россию и любви к ней, и высокой внутренней простоты".

С. Г. Волконский в Москве: М. Гордижиани

Николай А. Белоголовый вспоминает:

"Я был тогда уже врачом и проживал в Москве, сдавая свой экзамен на доктора; однажды получаю записку от Волконского с просьбою навестить его. Я нашел его хотя белым, как лунь, но бодрым, оживленным и притом таким нарядным и франтоватым, каким я его никогда не видывал в Иркутске; его длинные серебристые волосы были тщательно причесаны, его такая же серебристая борода подстрижена и заметно выхолена, и все его лицо с тонкими чертами и изрезанное морщинами делали из него такого изящного, картинно красивого старика, что нельзя было пройти мимо него, не залюбовавшись этой библейской красотой. Возвращение же после амнистии в Россию, поездка и житье за границей, встречи с оставшимися в живых родными и с друзьями молодости и тот благоговейный почет, с каким всюду его встречали за вынесенные испытания - все это его как-то преобразило и сделало и духовный закат этой тревожной жизни необыкновенно ясным и привлекательным”.

Сергей Григорьевич Волконский - каторжник и князь - писал свои Записи до самого последнего дня. Свою собственную жизнь он оценил так: "Избранный мною путь довел меня в Верховный уголовный суд, и в каторжную работу, и к ссылочной жизни тридцатилетней, но все это не изменило вновь принятых мною убеждений, и на совести моей не лежит никакого гнета упрека".

Сергей Волконский скончался 28 ноября 1865 г., на 2 года пережив свою жену, оставшись верным ей и своей любимой поговорке "каков в колыбели, таков и в могиле".

Если из всех Волконских - участников наполеоновских войн генерал-фельдмаршал Петр Михайлович был самым заслуженным, генерал-лейтенант Сергей Михайлович самым недооцененным, генерал-лейтенант Николай Репнин-Волконский самым несправедливо обиженным судьбой и властью, то генерал-майор Сергей Григорьевич вошел в историю своей личностью, как самый незаурядный и яркий.

…………………………………

Никита Григорьевич Волконский (1781-1844)

Никита Григорьевич Волконский

Князь Григорий Семенович Волконский дал Родине трех сыновей и все они стали генералами, отличившиеся своей храбростью на разных полях сражения во время наполеоновских войн. Средним из братьев был князь Никита Григорьевич, родившийся в 1781 году.

Еще в детстве, как тогда было принято в семьях его класса, он был записан прапорщиком в один из гвардейских полков, в его случае в лейб-гвардии Измайловский полк, но начал он активную военную службу 1 января 1796 в чине подпоручика, когда ему еще не было полных 16 лет.

Нельзя сказать, что Никита Григорьевич был таким же "чудаком", как и его отец, но с точки зрения светских норм тех времен его поведение многим могло бы показаться все-таки "странным". По крайней мере, он провел очень необыкновенную жизнь, которая закончилась в далеком провинциальном итальянском городке Ассизи. Незаурядной была и жизнь его супруги - знаменитой княгини Зинаиды Волконской.

Как у его братьев Николая и Сергея, к концу наполеоновских войн его грудь была завешена орденами, как русскими, так и иностранными. В финальной стадии войны он отличился в "битве народов" под Лейпцигом, за что был удостоен золотой шпаги с алмазами "за храбрость" и сражался в битве за Париж. Немалую часть своего военного служения, как в России, так и за границей, князь Никита Григорьевич Волконский провел "при особе" императора.

Итак, прослужив почти 5 лет, в ноябре 1800 года молодой князь Никита уволился от военной службы с чином капитана. В сентябре 1801 принят к Императорскому Двору камер-юнкером. В январе 1807 года вновь поступил на военную службу в чине подполковника по армии и назначен адъютантом к генералу И. И. Михельсону - главнокомандующему Молдавской армией (откуда был выслан за свои гусарские "проказы" его младший брат Сергей). Князь участвовал в боях с турками и получил несколько наград. Осенью1807 года он произведён в полковники и назначен флигель-адъютантом к Александру I. Так, вкратце, закончилась первая стадия военной службы Никиты Сергеевича Волконского.

В июне 1812 года Наполеон напал на Россию, и началась Отечественная вона. Это на время прервало придворную петербургскую жизнь князя Никиты Волконского - жизни приемов и балов, на которых блистал не столь он, сколь его знаменитая супруга - красавица и светская львица Зинаида.

Осенью 1812 года Никита Волконский назначен состоять при Петербургском ополчении, которое входило в состав армии Витгенштейна, прикрывающей северную столицу от продвижения наполеоновской "Grand Armee" - "Великой Армии" - на южном направлении.

18-20 октября 1812 года, как раз в те дни, когда Наполеон начал свое отступление от Москвы в северной Белоруссии состоялось Второе сражение под Полоцком. Неприятельский гарнизон в Полоцке под командованием маршала Сен-Сира состоял из примерно 30 тысяч человек, хорошо приготовленных к обороне: перед городом были вырыты укрепления, в которых стояли пушки, а за ними - пехота и кавалерия, а другая батарея располагались на противоположном берегу реки Двины. Ведя огонь через реку, эти орудия могли беспрепятственно обстреливать пространство перед укреплениями и не позволять русским подойти к городу.

Сражение под стенами города Полоцка. Петер фон Хесс.

Витгенштейн решил атаковать под прикрытием темноты. Приступ Полоцка начался в полночь19 октября и продлился несколько часов до утра. Русским удалось ворваться в город, Сен-Сир сжег за собой мосты, оставив 2 тысячи баварцев, не успевших переправиться через Двину, не произвол судьбы. Они попали в плен.

В бою за Полоцк принимало участие Петербургское ополчение. "В этом ночном бою особенно отличилась одна из дружин - она смогла ворваться в город через речку Полоту, которая была перегорожена рядом бревен и обстреливалась французскими солдатами. "То было одним из мест, - писал в своих воспоминаниях маршал Сен-Сир, - на которых длиннобородые люди (как называли их наши солдаты), то есть ополчение Санкт-Петербурга, сражались с наибольшим ожесточением, и именно здесь русские выказали наиболее мужества".

"Стойкость ополченцев восхитила многих из боевых русских генералов. Один из них впоследствии так писал в своих воспоминаниях о Полоцком сражении: "Как часто я видел, как рядом со мной в колоннах падали целые ряды, и восхищался мужеством ополченцев, так как эти крестьяне, которые в первый раз стояли под огнем, часто стыдили старых солдат, а когда падал целый ряд их товарищей, то они только осеняли павших крестным знамением, говоря при этом: "Бог с вами! Ведь для этого же мы здесь!" и занимали их место, чтобы не возникало разрывов в строю, так как их учили всегда стоять, сомкнувшись друг с другом"".

(из статьи Ж.Л. Жмодикова в Санкт-Петербургском журнале "Костер").

Петербургские ополченцы

Взятие Полоцка создало угрозу путям снабжения отступающих войск Наполеона, но победа обошлась дорогой ценой. Французы потеряли 6 тысяч убитыми и ранеными (помимо пленных). Согласно надписи на мраморной плите на стене Храма Христа Спасителя русские потеряли убитыми и ранеными около 8 тысяч бойцов. Из них 2 тысячи человек из Петербургского ополчения - почти каждый пятый воин. А офицеры ополчения за два дня боев потеряли убитыми и ранеными 80 человек. Среди них был и князь Никита Сергеевич Волконский. Он был контужен осколком гранаты в правый бок, вследствие чего был вынужден выйти на время в отставку.

Кстати, ополченцы Отечественной войны 1812 года заслуживают несколько слов. В той же статье Ж.Л. Жмодикова читаем:

"Царь Александр I обратился к русскому дворянству с манифестом (воззванием), в котором призвал создавать ополчение. Это войско составлялось из крепостных крестьян, а их владельцы - дворяне-помещики - сами определяли, сколько и каких своих крестьян отправить в него, и обеспечивали отправляемых всем необходимым: одеждой и деньгами на несколько месяцев. Крестьяне-ополченцы назывались воинами или ратниками. Командирами отрядов ратников назначались дворяне, сами вызвавшиеся служить в этом войске. Командный состав Петербургского ополчения насчитывал около 300 человек. Всего 5 дней ополченцев обучали самым необходимым солдатским военным "наукам": уметь строиться и перестраиваться, ходить строем в ногу, заряжать ружье и стрелять. Воздавая должное мужеству петербургских ополченцев в первом их бою, Александр I впоследствии наградил около ста ополченческих командиров".

В память об этой победе в Полоцке был воздвигнут монумент, который при советской власти разрушили коммунисты.

19 декабря 1812 - два месяца после ранения - князь Никита Григорьевич Волконский вернулся на службу и состоял в свите Александра I.

Во время заграничного похода 1813 года, в котором участвовали все три брата Волконских, он сражался в Саксонии под Люценом, Бауценом и Дрезденом. 15 сентября того же года произведён в генерал-майоры с зачислением в Свиту императора. В сражении под Лейпцигом, Никита Григорьевич вновь отличается и награжден золотой шпагой с алмазами "за храбрость". В той же "Битве Народов" его младший брат Сергей Григорьевич награжден орденом святой Анны 1-й степени. Кампания 1814 года забросила Никиту Сергеевича на территорию Франции, где он принимает участие практически во всех крупных сражениях: под Бриенном, Ла-отьером, Бар-сюр-Обом, Арси-сюр-Обом, при Фер-Шампенуазе и под Парижем.

Сражение при Фер-Шампенуазе. В. Тимм.

После падения Парижа и отречения французского императора князь Никита Волконский сопровождает Александра I в поездке на Венский конгресс. Конгресс начался в сентябре 1814 года и длился девять месяцев. На конгрессе страны-победительницы - Россия, Австрия, Англия и Пруссия перекраивали карту Европы. Весной 1815 года участники этого процесса были потрясены сенсационной новостью о побеге Наполеона с острова Эльба и его высадке на юге Франции. С криками "Vive l'Empereur!" "Да здравствует император!" вокруг его знамени вновь ополчились верные ему войска. Наступила последняя фаза наполеоновских войн - "100 дней", закончившаяся его окончательным разгромом под Ватерлоо 6 июня 1915 года.

Наполеон. Последняя битва под Ватерлоо.

В результате конгресса в сентябре 1815 года Россия, Австрия и Пруссия создали Священный союз, к которому в ноябре присоединилась и Франция, где была восстановлена монархия. Венский конгресс был первой попыткой установить прочный мир на основе коллективного соглашения всех европейских государств. Он дал гарантии границ между странами и обеспечил несколько десятилетий мира и относительного спокойствия в Европе после 25 лет почти непрекращающихся войн.

Венский конгресс; Жан-Баптист Исабей

На конгрессе успели побывать все три Григорьевича - братья Волконские - Николай, Никита и Сергей, а также их зять, - князь Петр Михайлович Волконский - "мозг" плана операции по взятию Парижа. Помимо того, что на нем проводилась серьезная политическая работа и дипломаты занимались своими закулисными интригами, конгресс прославился тем, что на нем "танцевала вся Европа". Знаменитый австрийский дипломат князь Меттерних, например, устроил бал, освещенный тысячью свечами, на который он пригласил 1800 гостей!

С наступлением мира закончилась боевая карьера генерал-майора Никиты Волконского. В набор его наград входили:

Орден Святой Анны 1-й степени

Орден Святого Владимира 2-й степени

Почетный командир Ордена Святого Иоанна Иерусалимского (Россия)

Прусский Орден Пур ле Мерит

Прусский Орден Красного Орла 2-й степени

Австрийский Орден Леопольда 2-й степени

Баварский Военный Орден Максимилиана Иосифа 3-й степени

Золотая шпага "За храбрость" с алмазами.

В декабре 1927 года князь Никита Волконский окончательно перешел с военной службы в придворную егермейстером, получив гражданский чин тайного советника (что соответствовало военному чину генерал-лейтенанта).

Как и у младшего брата декабриста Сергея, у князя Никиты Григорьевича были две жизни, которые сильно отличались друг от друга и носили совсем разный характер. С одной стороны - это было его военное служение, а с другой стороны, это была его личная жизнь, которая была действительно неординарной.

Никита Сергеевич Волконский - загадочная фигура, и вокруг его супружеской жизни есть немало загадок, которые ставят историков в тупик и по сей день. Что касается его военных подвигов и его роли одного из командиров русских войск во время наполеоновских войн, то тут все ясно. О них свидетельствуют награды и ордена, которые он заслужил на разных полях сражений. В этом он не отличался от своих братьев и от других героев этих войн. Но не благодаря этому он вошел в историю. История его помнит в первую очередь как "мужа своей жены" - Зинаиды Волконской. Он стоит как бы в тени его более знаменитой супруги, которая была своего рода "суперзвездой" своих времен.

Княгиня Зинаида Волконская

6 февраля 1811 года состоялась свадьба Никиты Волконского с очаровательной 18-летней княжной Зинаидой Александровной Белосельской-Белозерской, дочерью известного и заслуженного дипломата. Видимо, невеста выполняла посмертную волю недавно скончавшегося отца. Жених - егермейстер его Величества был почти на 30 лет ее старше. В ноябре того же года у них родится сын, названный Александром, крестным отцом которого станет император Александр I. Ходили слухи, что истинный отец - сам император и брак состоялся по необходимости, во избежание скандала. И действительно, брак состоялся довольно спешно, и не по настоящей любви. Ее не было ни с той, ни с другой стороны, о чем свидетельствует дальнейшая жизнь четы Волконских. Значительную часть супружеской жизни они потом проведут "в разъезде".

То, что император оказывал особое внимание фрейлине Двора Зинаиде, и не мог скрыть свою явную симпатию к ней, бросалось в глаза. Александр I был падок на женскую красоту и называл жену своего флигель-адъютанта "прекраснейшим украшением своего дворца". Роман императора с фрейлиной не мог не вызвать всяких слухов и сплетен среди придворных дам. С другой стороны, царь Александр к своему крестному сыну никакого интереса не проявлял, и слухи со временем утихли. К тому же, судя по сохранившейся переписке между Александром и Зинаидой, их любовь была платонической. Роман был долгим, то стихая, то вновь пробуждаясь до конца жизни императора, несмотря на то, что у него была и другая фаворитка - Мария Нарышкина.

Вместе с двухлетним сыном Зинаида Волконская сопровождала своего мужа Никиту Григорьевича в его заграничных походах 1813-1814 годов в Саксонии и Франции. В то время как князь сражался под Лейпцигом и в других местах, она оставалась в тылу в относительной безопасности в Праге и в Теплице в северной Чехии. В кампании непосредственное участие принимал император. Это давало ему возможность общаться с Зинаидой. Они неоднократно встречались, часто переписывались, договариваясь о свиданиях. Бывало, что князь Никита сам передавал их письма. Действительно, это был необыкновенный треугольник.

Естественно возникает вопрос - насколько интимны были отношения между императором и княгиней Зинаидой? Никто среди историков пока что не может дать на этот вопрос однозначный ответ. На него в принципе практически невозможно ответить. Но судя по всему, отношения между ними носили платонический характер. Об этом свидетельствуют слова отдельных современников тех времен, а также значительное количество писем и записок императора к Зинаиде Волконской, дошедшие до наших дней, которые ныне хранятся в США в библиотеке Гарвардского университета. (К счастью, эти документы были вовремя вывезены из России, и их не постигла та участь, что постигла семейные архивы декабриста князя Сергея Волконского в Советском Союзе).

В августе 1813 года царь писал Зинаиде: "Только Вы умеете делать приятными всех, с кем Вы общаетесь, поскольку Вы сами одарены той любезностью, которая заставляет всех чувствовать себя рядом с Вами легко и непринужденно. Поэтому часы, проведенные рядом с Вами, доставляют истинную радость".

Император делился с Зинаидой и своими радостями и разочарованиями, неудачами и успехами. Сообщив ей радостную новость о победе под Лейпцигом, он добавляет; "Поверьте, что я на всю жизнь Ваш и сердцем, и душой, и я скажу также: "Позор тому, кто дурно об этом подумает".

В ходе наполеоновских войн и после их окончания Зинаида Волконская побывала в разных местах за границей - в Дрездене, Праге, Вене, Париже, Лондоне и Вероне, везде блистая на балах и великосветских раутах, давая повод для новых сплетен, теперь уже по всей Европе. Но она умела не только танцевать вальсы и полонезы с королями и герцогами на балах. Природа щедро одарила княгиню Зинаиду талантами. Она писала стихи и прозу (не трех языках), сочиняла музыку (целую оперу "Жанна д'Арк"), выступала на сцене, ставила пьесы и оперы. У нее был прекрасный голос, который позволял ей выступать в заглавных оперных ролях на высоком профессиональном уровне. По ее инициативе в Париже была поставлена премьера оперы Дж. Россини "Итальянка в Алжире", в которой она исполнила заглавную партию Эльвиры. Великий композитор обожал ее голос и посвятил ей цикл романсов.

Зинаида Волконская. На оперной сцене.

После заграничных поездок Зинаида Волконская вернулась в 1817 году в Петербург, но, ненадолго. Крайне впечатлительная и увлекающаяся всем новым и незаурядным, она больше не находит удовлетворения в чопорной обстановке в великосветской жизни северной столицы. Встречи с императором становятся реже, хотя переписка продолжается. В 1820-1822 она совершает еще одну поездку в Италию. В составе императорской свиты она присутствует на конгрессе в Вероне, где очаровывает всех. Говорят, она успела завоевать сердце британского герцога Веллингтонского, победившего Наполеона при Ватерлоо. К тому же она находит время выступать на оперных сценах Рима и Вероны.

В 1824 году она переезжает в Москву. Князь Никита остается в Петербурге на службе при дворе. Она поселяется в особняке своей мачехи на Тверской улице. Ее салон в этом доме скоро становиться центром культурной и артистической жизни Москвы. Этот дом стоит и сегодня. С конца XIX века в нем находится магазин - "Елисеевский".

Дом Зинаиды Волконской (справа) на Тверской улице в начале 19 века

В течение нескольких лет в салоне княгини Зинаиды Волконской собирались самые знаменитые писатели тех времен, в том числе Пушкин, Мицкевич, Баратынский, и безнадежно в нее влюбленный молодой гений Веневитинов, умерший 22 лет от роду. Ему принадлежат строки:

Зачем, зачем так сладко пела ты?

Зачем и я внимал тебе так жадно

И с уст твоих, певица красоты,

Пил яд мечты и страсти безотрадной?

"Эта замечательная женщина, - пишет современник, - с остатками красоты и на склоне лет, (ей было тогда 32-33 года!), писала и прозою, и стихами... Тут же, в этих салонах, можно было встретить и все, что только было именитого на русском Парнасе".

Бывали в этом "волшебном замке музыкальной феи" и "простые" знатные люди, которые прямого отношения к литературному и художественному Парнасу не имели, но интересовались культурной жизнью первопрестольной столицы, например дальний родственник по мужу генерал-лейтенант Дмитрий Михайлович Волконский.

"Виделся я c княгинею Зенаидою Александровною Волконскою, а она умная и приятная барыня, но предана, кажется, иностранству и излишне свободомыслию", хотя "талант ее в музыке и пении необыкновенной" - комментирует он.

Новость об аресте Сергея Григорьевича Волконского за участие в декабристском заговоре раздалась как гром в семье Волконских. В русском обществе декабристы после событий 14 декабря 1825 года не выглядели героями, многие считали их изменниками, предателями национальных интересов. Братья Сергея и другие члены семьи продолжали верой и правдой служить царствующему дому.

"Диссидентом" оказалась Зинаида Волконская. 26 декабря 1826 года в доме на Тверской она демонстративно устроила проводы в Сибирь жены Сергея Григорьевича Марии Николаевны, чем вызвала неудовольствие властей и нового царя Николая I. На этом музыкальном вечере, который носил скорее торжественный характер, и на который был приглашен весь цвет первопрестольной столицы, присутствовал и Александр Пушкин. Пушкин читал М.Н. Волконской свое "Послание к узникам" ("Во глубине сибирских руд...") - декабристам.

Спустя сорок лет Мария Волконская вспоминала: "В Москве я остановилась у Зинаиды Волконской, моей невестки, которая приняла меня с такой нежностью и добротой, которых я никогда не забуду. Она окружила меня заботами, вниманием, любовью и состраданием. Зная мою страсть к музыке, она пригласила всех итальянских певцов, которые были тогда в Москве, и несколько талантливых певиц. Прекрасное итальянское пенье привело меня в восхищение, а мысль, что слышу его в последний раз, делала его для меня еще прекраснее".

Над ней был установлен тайный надзор полиции. Директор канцелярии фон Фок докладывал шефу жандармов:

"Между дамами две самые непримиримые и всегда готовые разорвать на части правительство - княгиня Волконская и генеральша Коновницына. Их частные кружки служат средоточием всех недовольных; и нет брани злее той, которую они извергают на правительство и его слуг".

Еще в Петербурге княгиня Зинаида была прихожанкой католического храма и со временем она приняла католическую веру. Новый император Николай I не питал нежных чувств к Зинаиде подобно старшему брату Александру. К тому же принятие ею католического вероисповедования православный царь воспринял чуть ли не как измену родине. Строптивая княгиня Волконская получила от Николая Павловича "разрешение" отправиться за границу; имение её было переведено на имя сына.

Взяв с собой подрастающего сына, в 1829 Зинаида Волконская уезжает навсегда в Италию. Вслед за ней уедет и ее муж Никита. Сначала она обосновалась во дворце Палаццо Поли в центре Рима, затем купила старинную виллу на возвышенности на окраине города, которая и по сей день носит название "Villa Volkonsky".

Вилла Волконский. Рим.

Вскоре в ее доме вновь возник салон, привлекающий знаменитостей. Здесь из России гостями княгини побывали Федор Бруни и Брюллов, Кипренский, Вяземский и Жуковский, Глинка и Тургенев. Работая над романом "Мертвые души", здесь подолгу гостил и Николай Гоголь. Среди иностранных гостей - художники, композиторы, писатели Бертель Торвальдсен, Гаэтано Доницетти, Стендаль, сэр Вальтер Скотт и другие.

Вокруг виллы княгиня Зинаида развела прекрасный сад, украшенный редкими растениями и скульптурами - в том числе первый в мире памятник Пушкину. В последние годы своей жизни Зинаида Волконская отдала себя почти полностью религии. К тому же она занималась широкой благотворительной деятельностью. Она жертвовала на церкви и монастыри, отдавала деньги на содержание нищих, которые постоянно толпились около ее виллы, и приняла обет монахини. Местные жители называли ее "блаженной" и "благочестивой". В 1844 году, незадолго до смерти, принял католичество князь Никита Волконский, проживший последние три года в доме жены.

Скончалась княгиня Зинаида Волконская в 72-летнем возрасте 24 января 1862 года, прожив полжизни в Риме. Похоронена она вместе с мужем князем Никитой Григорьевичем Волконским в Риме, в церкви св. Викентия и Анастасии, на площади Треви. В жизни они часто были в разлуке. В смерти они вечно почивают вместе.

В Риме Зинаиду Волконской прекрасно помнят. Ее "Villa Volkonsky" уже долгие годы служит резиденцией британского посла в Италии - и по сей день там часто проводятся культурные мероприятия, выставки, концерты, семинары, чтения. Историческая вилла с ее чудным садом вдохновила супругу британского посла в 1990 годы Марию Фейрвезер написать книгу о Зинаиде Волконской. Биография под названием "Pilgrim Princess" - ("Княгиня Пилигримка") вышла в 1999 году и имела большой успех в англоязычном мире. Рецензия (среди многих в печати) в британской газете "The Independent" ("Индепендент") заканчивается словами: "This is a wonderful book". "Это чудесная книга".

Итальянцы назвали одну из улиц Вечного города именем Зинаиды Волконской. В Москве такой улицы нет.

Зато там есть улица Клары Цеткин. И есть дом, на стене которого висит табличка, напоминающая прохожим, что в этом доме жила Розалия Залкинд «Землячка» - одна из национальных героин Советского Союза, увившая тысячи русских людей, многих из них лично, выстрелом из нагана в затылок.

Другие времена. Другие герои. Другая страна.

……………………………

О других Волконских - участниках наполеоновских войн.

По случаю двухсотлетия Отечественной войны 1812 года мы вспомнили в нашем кратком историческом труде о пяти широко известных героях из рода Волконских, участников наполеоновских войн. Но были и другие. Среди них еще два генерала - князь Дмитрий Петрович и Сергей Александрович. Некоторые из этих участников, особого внимания историков не привлекли, и поэтому, мы о них гораздо меньше знаем, чем о тех, о которых уже шла речь. О них - об этих "неизвестных" героях наполеоновских войн следовало бы сказать пару слов, так как не хотелось бы, чтобы их имена навсегда канули в лету прошедших времен или в лучшем случае стали бы достоянием изучения лишь двух-трех узких специалистов. Родина должна о них помнить, так как она у них в долгу.

Дмитрий Петрович Волконский (1764-1812)

Князь Дмитрий Петрович Волконский. Гравюра. По портрету В. Боровиковского.

О князе Дмитрии Петровиче Волконском "сведений до нас дошло очень мало - пишет электронная энциклопедия Википедиа - и даже правнучка его брата, автор родословной князей Волконских (княгиня Елизавета Волконская), смешала его с другим лицом, приписав ему службу на Кавказе в 1804 г., тогда там правителем Грузии в это время был князь Дмитрий Михайлович Волконский.

Сын председателя Рязанской гражданской палаты князя Петра Александровича Волконского, князь Дмитрий Петрович родился в 1764 году. В 1788 году, т.е. в 24-летнем возрасте он был произведен из капитан-поручиков Преображенского полка в капитаны, а четыре года спустя - из гвардии капитанов в полковники. В 1801 г. он участвовал в особой комиссии под председательством цесаревича Константина Павловича "для рассуждения о нуждах армии". К концу царствования Павла I князь Дмитрий Петрович был уже генерал-лейтенантом, командиром державного ордена св. Иоанна Иерусалимского и занимал должность генерал-интенданта, которую сохранил и при Александре I.

В одном источнике середины 19-го века говорилось: "В 1804 г. Дмитрий Петрович находился в действующей армии на Кавказе, где неудача князя Цицианова под Эризанью приписана была его замедлению, вследствие чего к концу года он отозван был из армии. Однако, судя по отзыву князя Петра Михайловича Волконского в письме к тестю своему князю Григорию Семеновичу от 22 ноября 1804 г., можно предполагать, что причины неудачи заключались не в одном Дмитрии Петровиче. В этом письме князь Петр Михайлович, строгая справедливость которого не подлежит сомнению, прямо обвиняет самого Цицианова в неосмотрительности при составлении диспозиций и в чрезмерной самонадеянности".

Как бы то ни было, в 1807 г. во время Прусской кампании Дмитрий Петрович находился в качестве генерал-интенданта армии и в числе немногих лиц свиты, выехавших 18 марта с императором в действующую армию.

Кроме этих нескольких сухих фактов мало что известно о жизни и карьере князя Дмитрия Петровича. Известно, что он был кавалером св. Георгия 3 степени, сражался в Отечественной войне и умер он от ран после продолжительной болезни 30 сентября 1812 г. в селе Малинки Рязанской губернии, где и был временно погребен. В 1814 г. прах его был перенесен в село Суханово под Москвой и предан земле в склепе под мавзолеем, воздвигнутом в его память его вдовой статс-дамой Екатериной Алексеевной (урожденной Мельгуновой). Мавзолей и храм покровителя рода Волконских святого Дмитрия Ростовского был построен по проекту известного архитектора Д. Жилярди. Усадьба Суханово перешла по наследству любимому племяннику Екатерины Алексеевны светлейшему князю генерал-фельдмаршалу Петру Михайловичу Волконскому. Екатерина Алексеевна скончалась в 1853 году.

Мавзолей князей Волконских. Суханово.

Как упомянуто в первой статье данного цикла, в советские времена коммунисты осквернили Суханово, а в соседнем Свято-Екатерининском монастыре, вошедшем в историю как "Сухановка", устроили одну из самых страшных пыточных тюрем советских времен, в которой были сожжены тысячи трупов людей. Там чекисты убивали в первую очередь бывших высокопоставленных большевиков, которых Сталин считал нужно было уничтожать без суда и следствия. Сухановкой пугали даже несчастных узников Бутырки и Лефортова.

Могилы из находившейся неподалеку усыпальницы Волконских выбросили на двор, в том числе могилы князя Дмитрия Петровича и его супруги Екатерины Алексеевны, останки рассеяли по территории усадьбы, гробы использовали в качестве корыт для скота, а на месте домового храма устроили столовую.

С 30 годов прошлого века усадьба "принадлежит" дому отдыха Союза архитекторов сначала СССР, теперь РФ. Итак, 200 лет после окончания Отечественной войны 1812 года зал-ротонда мавзолея над усыпальницей князей Волконских используется в качестве "пищеблока" и банкетного зала, где по праздникам устраиваются танцевальные вечеринки.

Чтобы нынешней России очиститься от своего советского прошлого и вернутся к тому уровню культуры, духовности и благородия, олицетворенному ее защитниками 200 лет назад, понадобится, на мой взгляд, еще 200 лет. А может быть, вообще уже поздно. Взгляните еще раз внимательно на портрет князя Д.М. Волконского, созданный Владимиром Боровиковским. Таких людей на Руси практически не осталось. Большевики их систематически истребляли "за породу".

Сергей Александрович Волконский (1786-1838)

С. А. Волконский: музей города Реймса, Франция.